Путь неблизкий, но иного выбора им не оставили: за нарушение спокойствия "честного и спокойного града Ногрода" им вменено покинуть сей город до заката и не возвращаться в следующие пять лет. Чужакам тут не рады и относятся к ним куда строже, чем к местным, как и везде.
— Пошёл на№%й, Ибун IV!!! — проорал Гимли в закрывшиеся наружные врата Ногрода.
— Полегче… — попросил его Леголас. — Мы ещё не уехали.
— Нет, ну ты сам же слышал! — пожаловался ему поддатый и побитый Гимли. — "Мне плевать на волю этой вашей Галадриэль!" Как будто мы просим войск для решения собственных проблем!
— Со стороны может именно так и показаться, — урезонил его Леголас. — Кто этот Рон Уизли для синегорцев? Очередное зло ДАЛЕКО отсюда.
— Но если мы не одолеем его… — Гимли прижался к шее коня. — Тогда…
— Можешь не рассказывать мне, дружище, — улыбнулся Леголас. — Я знаю, что тогда. Есть идеи, что делать дальше?
— Белегост — в задницу, Ногрод — в задницу, Залы Торина — тоже в задницу, — перечислил Гимли. — Кто остался? А всё! Можно возвращаться ни с чем…
— Нет, мы извлекли определённый урок из всего этого… — промолвил Леголас. — Не со всеми гномами можно иметь дело.
— Ты это к чему? — насторожился Гимли, хорошо знающий интонации своего друга.
— Во сне мне было видение, — поделился Леголас. — Со мной говорила Владычица Галадриэль…
— Что она говорила? — резко протрезвел и подобрался Гимли.
— Она сказала мне, что надежды на гномов нет, — нехотя ответил Леголас.
— И ты молчал?! — Гимли взъярился. — Молчал?! Мы УНИЖАЛИСЬ перед этой жирной скотиной! А ты молчал?!
— Нужно было удостовериться, — пожал плечами Леголас. — Мы удостоверились.
— Удостовериться в чём? — не понял гном.
— В том, что при грядущем после уничтожения последнего оплота зла переделе мира, гномам Синих гор места не будет, — просто ответил эльф.
Глава шестнадцатая. Плацдарм
— Блин, бросать жалко… — вздохнул Рон и спросил на тёмном наречьи. — Гарри, что будем делать?
— Эм, не знаю, командир… — почесал затылок почти пришедший в норму орк по фамилии Поттер. — Но да, жалко бросать…
Перед ними была груда митрилового лома, а точнее, доспехов элитных штурмовых гномов, которых Рон безжалостно перерезал накануне ночью.
Орколовы ничего не могли противопоставить магии разозлённого Тёмного Властелина, поэтому процесс их истребления был предсказуемым и рутинным. "Бомбарда Максима", при творческом подходе, способна прессовать противников в компактные квадраты, а "Сектумсемпра" не знает, что такое примитивная стальная броня. Конечно, выковыривать некоторых индивидов из покрытых митриловым напылением доспехов было сложновато, но в таких случаях Рон прибегал к гравитации и адамантитовому лезвию штык-ножа.
Каким-то образом они узнали, что стало с предыдущими отрядами и даже считали, что достаточно подготовились ко встрече с Роном, но все их планы противодействия ему разбились о стену суровой действительности, поэтому один за другим, они умерли.
И сейчас Рон не знал, как тащить весь этот баснословной стоимости митрил…
— Значит так, — решился он наконец. — Забираем только цельномитриловые изделия, а напыленные — к хренам, там и так большая часть массы сталь, а митрила по паре грамм. А вот эти шлем и кольчугу можешь себе забрать, дарю.
— Спасибо, командир! — Гарри, не верящий своему счастью, подхватил указанные предметы экипировки и закружился с ними в танце как старинная диснеевская принцесса со шваброй.
— Нам нужна как минимум ещё одна тележка… — Рон начал озираться в поисках транспортного средства.
Гномы буквально проповедовали принцип "Omnia mea mecum porto"[38], поэтому никаких телег и тачек с ними не было. Но у них было с собой в достатке дров, что навело Рона на определённые идеи.
Он потратил дополнительные три часа на сооружение дровяной повозки. Будущий назгул уже пришёл в сознание и считал себя военнопленным, что подкреплялось внушением через кольцо. А военнопленные, по местным международным понятиям, должны работать. Маладур послушно впрягся в телегу и готов был тащить её куда угодно.
Рон нагрузил в эту укреплённую рунами дровяную телегу где-то около двухсот килограмм металлолома, процентов на сорок состоящего из драгоценного митрила, а также недешевыми образцами оружия, претендующими на звания произведений искусства.
Покормив гнома продовольственными запасами его покойных соратников, Рон приказал ему идти вперёд.
38
"Omnia mea mecum porto" — с латинского языка — "всё своё ношу с собой". Имеется в виду духовное, а не материальное. Фраза приписывается древнегреческому философу Бианту, с которым связана отдельная легендарная история, правдивость которой сейчас невозможно проверить, так как даже во времена расцвета Древнего Рима эта история уже была старой легендой.