- Откроем его и составим опись тут же, на месте, чтобы не вставал вопрос о подмене содержимого,- бесстрастным тоном потребовал Дункан.
- Именно это я и хотел сделать, - откликнулся Стивене.
Торн подошел к нему и что-то тихо шепнул на ухо.
Стивене был в нерешительности. Он на секунду задумался и в конце концов решил:
- Ладно, покончим с этой перепалкой. Портфель заберу я.
- Но раньше сделаем опись, - настаивал Дункан.
- Эй, ты! - окончательно вышел из себя Торн.- Когда ты хотел, чтобы тебя избрали, ты так набивался мне в друзья! Так знай, Фил Дункан, я могу стереть тебя в пыль с такой же легкостью, как сделал из тебя то, что ты на сегодня есть.
- Да, я стал участником политической борьбы,- устало признал Дункан. Но ты наводнил прокуратуру людьми, верными тебе, а не мне. Ты гарантировал безнаказанность преступникам, похитившим документы из прокуратуры...
- Заткнись! - оборвал его Торн. - Ты спятил. Если ты будешь продолжать нести эту ахинею, то Большое жюри признает ответственным за то, что произошло, лично тебя. Ты играешь на руку оппозиции.
- Мне все равно, что произойдет, - спокойно парировал Дункан. - Я поступаю так, как велит мой долг, и пусть виновные понесут то наказание, которое они заслуживают.
Стивене, все еще с наручниками, сделал шаг вперед:
- Дайте мне этот портфель. Если он представляет такую ценность, я САМ могу о нем позаботиться.
Торн передал ему портфель. Но Дункан встал между Стивенсом и дверью.
- Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока не будет произведена опись находящихся там предметов, - непреклонно стоял он на своем.
- Кто это сказал? - удивился Стивене.- Я.
- Подумаешь, шишка, - презрительно процедил Торн. - Ты всего лишь окружной прокурор. Ты не имеешь права проводить арест. В создавшемся положении это может делать только Стивене. Продолжайте действовать, Стивене, в том же духе, и я поддержу вас, когда это будет в моих силах.
- Прекрасно! - воскликнул Дункан с ледяной улыбкой, вынимая из кармана пачку бумаг. - Вы заслужили свою участь. На каждого из вас у меня есть соответствующее распоряжение.
- Это еще что за штучки? - поразился Торн.
- Это, - медленно проговорил Дункан, - повестки Большого жюри. Они обязывают каждого из вас предстать перед ним и предъявить ТАКИМИ, КАК ОНИ ЕСТЬ, любой и каждый документ или бумагу, имеющиеся в настоящее время в вашем распоряжении. А теперь, официально вручив вам повестки, я от имени Большого жюри забираю с собой документы, находящиеся в этом портфеле. Можете смеяться, если достанет мужества.
Глава 19
Полицейский в форме провел Сэма Морейна в кабинет, где за бюро восседал Фил Дункан.
Морейн облизнул болевшую губу и изобразил на лице вымученную улыбку.
- Думаю, ты прав, Фил. Это безумие - совать нос в криминальные дела, когда ничто тебя к этому не обязывает. Меня это привело только в тюрьму.
Дункан сделал знак сопровождавшему:
- Все в порядке. Можете идти.
Когда полицейский вышел, Дункан посмотрел на часы:
- Через десять минут, Сэм, я должен быть на заседании Большого жюри и доложить всю эту омерзительную историю. Это значит, что я навсегда расстанусь с политикой.
- Как ты решился на такой шаг? - спросил Морейн.
- Это единственно разумный шаг, который мне оставалось сделать.
- Но с политической точки зрения это невыгодный для тебя поступок, так ведь?
- Ты прав. Однако когда я приносил присягу, вступая на свой пост, то поклялся выполнять обязанности наилучшим образом в силу возможностей и умения. И сейчас я поступаю именно так.
Морейн понимающе кивнул.
- Теперь, - продолжал Дункан, - можешь ли ты мне сказать, что намерен делать?
Морейн удивленно поднял брови.
- Не увиливай, - предупредил его Дункан. - Я не собираюсь задерживать тебя надолго. Где документы?
- Разве тебе не вручили портфель?
- Когда его открыли, то обнаружили там только подборку журналов. Видно, тебе пришлось совершить набег на газетный киоск и использовать весь находившийся там запас.
- Там еще не все журналы, - поправил Морейн.- Кое-что осталось.
- Как это понимать?
- Я рассчитал, что они меня отправят в каталажку, и потому сохранил несколько штук, чтобы было что почитать.
Дункан горестно вздохнул:
- Ну хватит, Сэм. Выкладывай. Морейн отрицательно повел головой.
- Почему ты скрываешь правду?
- Я хочу, чтобы ты выложил свои карты на стол раньше, чем это сделаю я.
- Не могу.
- Почему?
- Потому что не могу.
- Где Натали Раис?
- Под стражей.
- Ее вызвали в качестве свидетеля на заседание Большого жюри?
- Да.
Морейн облизал губы.
- Но был ли вызван в этом качестве еще кто-нибудь помимо тех лиц, о которых мне известно?
- Если тем самым ты хочешь осторожно выяснить насчет отца Натали Раис, - заметил Дункан, - то мы еще не обнаружили, где он скрывается, но сделаем это в ближайшее время.
- Если вы заставите его давать показания перед Большим жюри, - с расстановкой произнес Морейн, - то он будет в полном отчаянии. Элтон Раис в таком состоянии духа, что совершит какой-нибудь сумасбродный поступок, который нанесет непоправимый ущерб жизни его дочери.
- Многие судьбы сейчас под ударом, - безразличным тоном откликнулся Дункан. - Где документы, Сэм?
- Эти бумаги, если они действительно находятся у меня, являются козырем, не правда ли, Фил? Я их не отдам, пока все остальные карты не будут лежать на столе.
- Это уже сделано.
- Нет, это не так.
- Какую ты преследуешь цель?
- Я намерен договориться с тобой, Фил.
- А я ни о чем договариваться с тобой не собираюсь. Как, впрочем, и ни с кем другим. Я просто выполняю свой долг.
- Но то, о чем я хочу договориться, поможет тебе это сделать.
- В таком случае готов выслушать твое предложение.
- Ты в самом деле хочешь заполучить эти бумаги?
- Безусловно.
- Зачем?
- Затем что они позволят почистить администрацию города и округа.
- Но одновременно они испепелят твою партию.
- Это меня не интересует. Я окружной прокурор. Эти документы оздоровят тяжелую обстановку, которая сложилась в этом городе, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы они были предъявлены Большому жюри.