Теперь перед Кириллом лежит рядом с письмами недавно вышедшая из печати большая книга - А. Буров "Блокада день за днем". Страшно читать эту суровую хронику, но и стыдно своего страха; каково им-то было, фронтовикам и блокадникам, выдержать все это - и не дрогнули, не согнулись. Вот оно, то, чего ищет душа Кирилла как первого, главного условия своего равновесия: несгибаемость. Достоинство мужества. "Не беспокойся обо мне, Ирушка". Вот оно!
Надо читать. Да, вот - сразу после полуночи с 4 на 5 апреля восемь фашистских стервятников все же прорвались к городу - и больше всего пострадали от них больницы, на шесть с лишним тысяч мест стало меньше... А в здании Театра имени Пушкина был дан в этот день первый за время блокады концерт оркестра городской филармонии.
"9.5.42 г., Удельная
Я совсем замоталась. Тетя Лена болеет - дней 10 назад обнаружилось воспаление легких. Ставлю ей банки, компрессы, кормлю ее... В нашем основном помещении закончили ремонт. Два дня таскаем больных, белье, посуду, вещи. Выбиваясь из сил, стараемся навести уют. Санитарки - безропотные труженицы, настоящие героини! Они выскоблили помещение до абсолютной чистоты, сами перетаскали шкафы, кровати, и ни от кого я не слышала ни слова жалобы или недовольства.
...Снег почти сбежал, через форточки слышно птичье щебетанье. От тоски по тебе спасает только работа..."
"Не знала..." - думал Кирилл. Она не знала, что в этот самый день ровно через три года в Москве и по всему свету воздух будет дрожать от ликования - Победа, фашизм сломлен!.. А за три года до Победы - вот каким он был, день 9 мая в Ленинграде.
Из писем Сергея Павловича от мая - июня 1942 года:
"Я жив и здоров, переведен в другую часть. Перевод и новая работа отнимают много времени. А еще новость для тебя - я награжден орденом Красной Звезды..."
В июне 1942 года майор С. П. Назаров был назначен начальником отдела заграждений штаба инженерных войск Волховского фронта.
"2.7.42 г., Удельная
Живу я сравнительно неплохо. Только нет-нет и тряхнет меня вечерком малярия с температурой до 40°... На моих грядках подрастают укроп, редиска, салат. Огороды всюду, их так много, что ленинградцы будут с овощами".
Из ленинградских записей, июль 1942 года:
"Жестокие, частые обстрелы. Перерывы между воздушными тревогами короче самих тревог.
В филармонии - Седьмая симфония Шостаковича".
15.8.42 г. - торопливые, беглые строчки:
"...Я уезжаю. До получения нового адреса не пиши писем. В крайнем случае можешь написать комиссару, он переправит мне... Встретимся когда-нибудь, моя дорогая и любимая. Всех вас, ленинградцев, целую и обнимаю.
Сергей".
"30.8.42 г.
...Где ты, Сереженька? Не в самом ли пекле?..
Сестер твоих вижу часто - неделю назад была Галя, в воскресенье - Шура. Стараюсь им помочь, достаю молоко, овощи, кормлю их...
Начинаются экзамены у студентов, и мне приходится экзаменовать почти половину курса..."
"Где же был Сергей Павлович, на каком задании?" - думал Кирилл, проникаясь тревогой этих писем; но где не было пекла под Ленинградом осенью 1942 года... Все-таки ему казалось: на Синявинском плацдарме был Назаров! - не потому ли, что следопыты знали это место лучше других участков фронта, и рядом с Кириллом на стендах лежала битая пулями и осколками ржавая синявинская сталь... А вот скрепленная с этими двумя письмами вырезка из газеты "Смена" от 18 января 1968 года.
"...Войска Волховского и Ленинградского фронтов, перейдя в конце августа 1942 г. в наступление в районе Синявина, вновь упредили противника и своими активными боевыми действиями, продолжавшимися около месяца, сорвали план немецкого командования, уничтожили его резервы и войска, предназначенные для штурма Ленинграда, приковали его внимание к Северо-западному направлению..."
Позже Ирина Владимировна подтвердила: да, Сергей Павлович был послан именно туда, готовить участки фронта к наступлению, и вновь был ранен... Вспомнились Кириллу и стихи о Синявинском плацдарме:
Этот фронт - он цепочкой песчаных холмов
шел по торфу, по окнам воды,
и тонули в чистилище мокрых песков
нескончаемой битвы следы.
Где-то здесь вот, под нами, мела круговерть
батальонных и ротных атак,
и надрывно вопил и разбрасывал смерть