Точный расчет... На что он рассчитывал, принимая решение остаться в окружении вражеских танков? На слепую удачу, на снисходительность и доброту судьбы - на чудо? Нет, ни о чем таком он не думал. Некогда было думать о второстепенном, о себе. Сейчас сверхзначимым были танки, проклятые фашистские танки. Их надо уничтожить любой ценой. И сделать это обязан он, только он, Алхимов Владимир Сергеевич, 1919 года рождения, сын убитого кулаками коммуниста из деревни Никулино Смоленской области и сам уже коммунист.
Все зависит сейчас от него, ленинградского студента, добровольца Красной Армии, старшего сержанта, курсанта военного училища, командира взвода, командира батареи 261-го гвардейского пушечно-артиллерийского полка, а с этой минуты получившего право вызывать огонь всего дивизиона... Какая короткая жизнь, вся биография - пять строчек!..
Да, он, только он, гвардии лейтенант Алхимов должен остановить, уничтожить, повернуть вспять фашистские танки.
Подполз помощник радиста, зашептал, горячо волнуясь:
- Гвардии лейтенант... Там, рядом... воронка есть.
Алхимов, не оборачиваясь, кивнул и отрывисто скомандовал:
- НЗО-один!
- "Волга", "Волга"! - закричал в ладонь с микрофоном радист. - НЗО-один, НЗО-один! Как понял? Прием. Да, НЗО-один!
- Дивизионом! Шесть снарядов. Беглый! Огонь!
- Дивизионом! Шесть снарядов! Беглый! Огонь! - передал радист.
- В укрытие! Ползком, быстро! - приказал Алхимов, и они перебрались в еще дымящуюся бомбовую воронку.
Впереди обрушились земля и небо. Отряхнувшись от комков и дерна, Алхимов высунулся над рваным гребнем и чуть не заплакал от обиды. Опять перелет! А танки совсем уже близко. Дух бензина и перегретого масла перешибает запах взрывчатки.
- Прицел меньше... - яростно закричал Алхимов, но услышал отчаянное:
- Рацию разбило! Товарищ гвардии лейтенант, рацию!
Хуже, страшнее не могло случиться. Катастрофа, конец... Без связи они не значили ничего. Трое обреченных в могильной яме.
Радист в штабе дивизиона жадно ловит в хаосе голосов и морзянок знакомый голос "Днепра", батарейные телефонисты нетерпеливо дуют в микрофоны трубок, заряженные пушки ждут команды, а тот, кто только и может ее отдать, сидит на дне ямы, ожидая, когда лязгающие гусеницы завалят ее и пройдут дальше.
- Товарищ гвардии... Как же мы?..
Алхимов вдруг смертельно устал. Равнодушно отозвался. Не приказал, посоветовал:
- Уходите.
- А-а... А вы? - голос радиста дрогнул.
- Уходите! - сорвался на крик Алхимов. - Немедленно!
Помощник радиста с готовностью подчинился и ящерицей выбрался из воронки. Сержант не уходил.
- А ты что?! - накинулся на него Алхимов. - И брось ты, брось тут свою немую коробку!
Сержант закинул рацию за спину, продев руки в широкие стеганные лямки, выжидающе посмотрел на лейтенанта.
- Иду, - проворчал недовольно Алхимов. На самом деле никуда ему не хотелось уходить отсюда. Жить не хотелось. Все потеряло смысл, будто он и родился на свет лишь затем, чтобы умереть здесь, рядом с догорающим хутором Францка-Буда, исчезнуть вместе с ним...
- Братцы! Бра-атцы! - испуганно позвали сверху.
- Ты, Федя? - встрепенулся радист.
- Ранило меня, - донесся страдающий голос.
- Помоги, - сказал Алхимов и опять, но уже спокойно велел освободиться от сломанной рации. Он ненавидел ее сейчас, тяжеленную коробку бывшей радиостанции. Надо искать связь, живую, действующую. И - немедленно.
- На какой волне работали?
- Сто восемьдесят три, - быстро ответил сержант. - Второй диапазон.
- Уносите раненого. Поосторожнее там...
- Слушаюсь, товарищ гвардии...
Алхимов полез следом. Перевалился через кольцевую насыпку, скатился, пополз. Оглядевшись, короткими перебежками, прячась за кустики, понесся назад.
Редкие пехотные группы пытались закрепиться, отстреливались. Но что даже бронебойные пули против танков? Горохом в стенку.
От быстрого бега с падениями бешено колотилось сердце, перехватывало дыхание. Пот заливал глаза, взмокла гимнастерка.
- Лейтенант! - неожиданно закричал кто-то над самой головой. - Где ж твоя артиллерия разэтакая?! Огня, огня давай!
Алхимов не заметил, как очутился в неглубоком окопчике, рядом с командиром полка стрелковой дивизии.
- Связь... - с присвистом заглатывая воздух, выговорил Алхимов. - Связи нет... - И взмолился: - Дайте рацию!
- Костюков! - ни секунды не раздумывая, гаркнул подполковник. - Рацию артиллеристу!
Прижимистый батальонный начал отнекиваться, но комполка грозно оборвал его:
- Срочно!