Присевший на банку Клоколов, второй раз вытиравший лицо платком, зло заметил.
- По всему выходит, это он самый, этот гадский Вова! Больше некому. Поговаривают, он реальный вояка с СВО, дома долечивался после ранения. Вместе с кентами поехал развеяться на заимку и влетел в эту гребанную реальность. Я слыхал, про это наша Ленка с его бабой болтала. Точно он, больше там некому так лупить. Вот проблема-то! Не могли эти чертовы хохлы его на войне дострелить, повезло сученышу...
Оставшийся за главного, Клоколов выдохнул и принял решение. Пристально посмотрел на Богдана, находившегося рядом.
- Ладно, меняем тактику. Перестаем трепыхаться, поднимаем белый флаг, типа сдаемся. А сами незаметно готовимся, парни берут дробовики, а мы с тобой приготовим пушки. Как подтянутся ближе, начнем действовать. Я сразу с двух рук стану шмалять. Их лодчонка небольшая, уже сейчас видно, там всего-то три человека. Нас четверо, и у нас пять стволов, на ближней дистанции, практически в упор, завалим всех нахрен. Зальем картечью и свинцом, там особо и целить не надо. Куда-нибудь да попадешь!
Пока он доводил новую тактику до парней, лицо телохранителя сменило выражение с удивленного на решительное.
- Вот хрен ты угадал, мент поганый! - вдруг вызверился на Клоколова прежде всегда спокойный и уравновешенный Богдан. - Да чтобы я в своих русских камрадов, исподтишка шмалял?! За какие-то поганые чашки-плошки и прочие стекляшки? Ты что нас, совсем за ссучившихся держишь? Вначале хозяину по башне двинули, барахло его попятили, теперь своих пацанов в упор расстреливать? А дальше что будет, друг друга резать начнем и зубами глотки рвать? ... Х%й тебе! Я на этот тухляк не подписывался!
Оба мужчины злобно уставились друг на друга и одновременно вскочили с кормовой банки. Приняв очевидное решение, Клоколов отработанным движением сунул руку за отворот толстовки, где в кобуре скрытого ношения находился пистолет. Богдан поступил проще, махнул пудовым кулаком и угодил большому начальнику прямо в солнечное сплетение.
- Хек - сипло выдохнуло сытое тело важного человека, а затем сложилось циркулем и свалилось поверх своих невезучих друзей. Невыносимая боль в груди и невозможность вдохнуть воздух, не давала покоя, и заставляла страдать тело и душу. Вдобавок к этому, самопроизвольно расслабился сфинктер и в округе раздался позорный, даже гнусный пердеж, почти сразу сопровождающийся ужасным зловонием. Но секундная слабость уже не заботила бывшего гаишника, его одолевали скорбные мысли.
Нет, ну как же так? Ведь такой был отличный план, и он полностью удался! И вот все сорвалось в самый неудобный момент, когда следовало проявить еще немного настойчивости и твердости характера! Э-эх, вот уж не повезло так не повело!
Словно в забытьи Клоколов почувствовал как его избавляют от двух пистолетов а затем крепко стягивают руки за спиной.
- Фу, ну и духан от него! От подобного к подобному, правильно люди говорят: Мент родился! - зло выдохнул Богдан.
И тема тут же сменилась.
- Девки, есть у вас чего-нибудь белое? - над головой раздался напряженный голос предательского бодигарда. - Давайте хоть трусы, хоть лифчик, пришла пора выбрасывать белый флаг. По настоящему, без всякого притворства. Пока нас самих не перещелкали, слишком там умелый снайпер имеется. С таким терминатором нам точно не совладать. Да и не надо. Нахрен нам такое счастье, подыхать за этих толстомясых? Привыкли свою волю простому люду навязывать, народную подавлять, у-у, кровопийцы-мироеды!
И взбунтовавшийся телохранитель, сгоряча пнул в бок связанное тело, ворочающегося на месте полицейского начальника. Косясь на его водителя, не вступится ли Антон за своего шефа?
Но тот не горел желанием ввязываться в неправедное дело, которое действительно попахивало тухлятиной. Ограбить отельера у которого жили больше недели, это деяние сильно пошатнуло итак невысокий авторитет гаишного начальника. Идея о перестрелке накоротке с настоящими вояками, тоже не вызвала никакого энтузиазма у оставшихся. Рисковать жизнью за неправое дело, нет уж, увольте! Мысли у остальных беглецов были примерно схожие. Сумел заварить кашу, вот теперь и расхлебывай ее сам.
Богдан еще раз вознамерился пнуть завозившегося пленника, но затем передумал, лишь добавил с угрозой. - Лежи засранец тихо и смирно, а будешь трепыхаться и пи%деть, я тебя мигом в реку сброшу!
- Неудобно лежать, тут все в крови. Я уже весь извозился в ней, вон какая лужа натекла - начал оправдываться связанный, пытаясь сдвинуться в сторону. Но места на дне баркаса было не много, поэтому все его старания не приносили желаемого результата.