По наблюдениям Егора, папа отличался от мамы. В короткие вечера, когда возвращался с работы, он чуть больше внимания уделял младшему сыну. Мимика его тоже менялась, ее Егор определял как ласковую. Однажды папа даже Егора с собой на выставку взял, познакомил с «нужными» людьми.
В глазах папы Егор был взрослым и достойным. Он всегда давал ответы на вопросы сына, поэтому к нему Егор обратился тем же вечером, на совместном ужине.
– Пап, почему мама меня не любит?
Однако сразу стало понятно, что что-то мальчик спросил не так.
Звякнула о тарелку вилка, выпавшая из пальцев мамы. Братья, до того делавшие вид, что Егора не существует, посмотрели на него прямо с непонятными выражениями. Только папа выглядел искренне удивленно – эта эмоция хоть и редко появлялась на его лице, но с ней мальчик был уже знаком.
В отличие от мамы, он не стал разубеждать Егора в собственных умозаключениях.
– Почему ты так решил?
И Егор без обиняков начал выкладывать все, что успел заметить за поведением мамы и братьев. По мере того, как он говорил, менялись лица присутствующий.
Где-то на середине папа попросил Сашу и Андрея выйти.
К концу рассказа, сухого, выточенного из фактов, папа смотрел на маму тяжело и хмуро. Мама поначалу с красными щеками сверлила Егора взглядом, а теперь побледнела и опустила глаза в тарелку. Даже в губах, казалось, не осталось ни кровинки.
– Хорошо Егор, – отец протянул руку и погладил сына по голове. Прям как мама гладила братьев. – Я тебя услышал. Думаю, мама не хотела обидеть тебя своим поведением. Просто ты особенный ребенок, которому требуется чуть больше внимания. Она не знала об этом, – быстрый взгляд на маму с непонятной, не виденной на лице отца эмоцией. – Прости ее. Впредь мама будет уделять тебе достаточно внимания.
Егор был удовлетворен ответом отца. Рассчитывая на то, что теперь мама и к нему будет относиться как к братьям, Егор готовился к ночи. Мама обычно приходила к старшим, чтобы пожелать им доброй ночи. Теперь и к нему должна была прийти.
Однако уснул мальчик еще до того, как она вошла в комнату, так и не убедившись, будет ли она к нему чуть благосклоннее.
Мерное дыхание оборвалось на вдохе.
Егор очнулся от того, что сверху на него навалились, перевернули с бока на спину, опустили что-то на голову, держа крепко. Ни глаз не открыть, ни глотнуть спасительного воздуха.
Мальчик отчаянно боролся изо всех сил, но только мучительно быстро терял остатки воздуха в легких. В какой-то момент в ушах вдруг зазвучала звенящая тишина. Еще чуть-чуть…
В решающий миг подушка, которой его душили, куда-то делась.
Егор, словно воскресший, выпрямился, глотая судорожно ртом воздух. В широко распахнутых карих глазах ребенка, полных слез, плескались ужас и беспомощность.
У ног сидел Саша, держа ту саму подушку. Возле кровати на сжавшимся Егором возвышался Андрей.
– Из-за тебя мама с отцом ругались, – прошипел Саша. – Все из-за тебя! Лучше б ты никогда не рождался!
– Смотрю, ты дорос до того, чтобы требовать, – сдержаннее продолжил Андрей. – Не отсвечивай, – он пихнул Егора в голову, заваливая в кровать. Когда ребенок попытался подняться, Саша подобрался ближе и пихнул сильнее. – Будь тупым и не отсвечивай, иначе… Сегодня было предупреждение. В следующий раз, клянусь, мы убьем тебя. Идем, Саш. С этим мусором даже дышать одним воздухом противно.
Уснуть Егор больше не мог. Всю ночь ему мерещилось, что братья идут довершить начатое. Казалось, закрой он глаза, и они воспользуются его слабостью.
Утром он не вышел на завтрак, сказавшись больным. Когда домработница принесла завтрак, лежащий в постели Егор безразлично посмотрел на еду и отвернулся.
– Поешьте, пожалуйста, – просила его домработница, одна из тех, что помогали Егору понять многие вещи. – Здесь только полезные блюда. Они помогут восстановить силы и болезнь быстрее отступит.
– Не хочу.
– Почему же? – интонация голоса изменилась. Удивление.
– Какая разница? Они все равно не рады мне. Зачем стараться быть крепким и здоровым, если их это расстраивает.
Домработнице не нужно было объяснять, кто такие «их». Все в доме знали об особенности Егора, кроме него самого.
Присев на корточки, домработница, молодая женщина, облокотилась о постель и взяла маленькую руку Егора в свою. Пальчики дрогнули, однако мальчик не повернул голову в ее сторону.