– Ты и сейчас будешь свое бешенство на меня списывать? Не пора ли уже всем признаться, что ты никакой не одуванчик?
– Я прекрасный человек! Добрый и отзывчивый! Не то, что некоторые!
– Да? Что-то я не заметил.
– Потому ты… ты… – трясу головой так, что дрожат щеки. – Ты специально меня выбешиваешь! Вытаскиваешь наружу самое худшее!
– О-о-о, так я твой демон-искуситель? Как почетно.
– Заткнись! Проси прощения, и разойдемся по-хорошему!
– Как мне заткнуться и прощения просить? Мореева, ты воды, что ли, наглоталась? Бредишь от интоксикации?
Рябь расползается по поверхности воды от того, что я отвожу руку назад. Морев опускает подбородок и угрожающе смотрит на меня исподлобья. Мы точно два ковбоя, но вместо пушек у нас Дон. Ветер шуршит камышами за моей спиной, отражения луны и звезд покачиваются в темной реке. Взгляд Саши скользит вправо, и губы расплываются в жуткой улыбке:
– Кажется, ты вызвала подружку.
– Не пытайся отвлечь меня.
Морев иронично дергает бровью, и дрожь пронзает мои колени. Не может быть. Я не куплюсь. Не куплюсь. Он лжет.
– Мореева, скажи «Привет, змейка», – глумливо пропевает Саша, и я чувствую прикосновение чего-то скользкого к щиколотке.
Воздух вдруг пропадает, боюсь оглянуться и в панике бросаюсь вперед. Страх заставляет прислушаться к каждой клеточке кожи, и мне кажется, что у локтя что-то дергается. Змея! Это правда змея! Ступни сводит судорогой, легкие сжимаются. Впечатываюсь в крепкую горячую грудь и, совершенно не беспокоясь о том, как это может выглядеть, вскарабкиваюсь на Морева, обхватив его руками за шею.
– Убери ее! Убери! – пищу я. – Скорее!
Саша подхватывает меня, поднимая выше, и тихо смеется:
– Все такая же трусиха, но бойца строишь из себя достойного.
– Она уплыла?
– Еще нет. Не двигайся, а то нападет.
Зажмуриваюсь, крепко прижимаясь к Мореву. Тело бьет мелкая дрожь ужаса. Ненавижу змей. Не знаю, откуда у меня эта фобия, но стоит даже фотографию увидеть, как внутри все холодеет.
– Уже все? Она далеко? – шепчу я.
Рука Саши опускается на мою спину и неторопливо поглаживает, поднимаясь выше к лопаткам. Вмиг забываю о змее, о базе отдыха и студентах – обо всем. Растерянность не дает пошевелиться, ритм сердца на удивление успокаивается. Касаюсь кончиками пальцев коротких влажных волос на затылке Саши и легонько покачиваюсь от его беззвучного, но тяжелого вздоха. Молчим. Вокруг теплая вода, смущение и смятение. Что это? Что происходит? Почему мне совсем не страшно? Почему спокойно, словно все так и должно быть?
– Долго ты собираешься меня обнимать? – Морев оживает первым, голос снова пронзительно ледяной.
Нерешительно отклоняюсь и оглядываюсь по сторонам, всматриваясь в заросли камышей и темноту под пирсом.
– Куда она делась?
– Кто? Твоя адекватность? – посмеивается Морев, но веселья в этом звуке нет ни капли.
– Так змеи не было?
Саша брезгливо стряхивает меня с рук и отводит взгляд, скривившись. Если бы я не была уверена в реальности происходящего, то решила бы, что сплю: кто-то накидал в реку льда, а Морева подменили злобным клоном.
– Тебе стоит бояться совсем не змей, Мореева, – цедит он.
– Если ты на себя намекаешь, то…
Морев круто разворачивается, не дослушав меня, и ныряет, быстро гребя к пирсу. Ошарашенно смотрю ему вслед и не понимаю… какого черта? Что с ним не так? И что не так со мной, если его внезапный скачок от дурного и в каком-то смысле родного Морева до злобного и незнакомого… расстраивает меня? С чего бы?
Ветер касается плеч холодом, и я запрокидываю голову, глядя в темное небо с яркими точками звезд. Нужно держаться от Саши подальше, ведь я не лгала, говоря о том, что он пробуждает во мне все самое худшее. Больше никаких воспоминаний и детских препирательств. Побаловались, и хватит. Я не хочу возвращаться в прошлое. У меня новые друзья, новая жизнь, и Морев в ней мне совсем не нужен. С этой секунды я действительно буду делать вид, что мы не знакомы, а он… пусть делает, что хочет. Меня это вообще не касается.
В кедах хлюпает вода, мокрая футболка липнет к телу, а глаза и нос неприятно покалывает. Саша поднимается по бетонным ступеням, покидая пляж, и сжимает кулаки от злости. Как он мог так облажаться? Как?! План был до невозможности прост в исполнении: подойти и как следует напугать Морееву, чтобы она возненавидела его по-настоящему и решила – Морев кретин, от которого лучше и правда держаться подальше. Саше нужна эта граница, очень нужна, ведь ему с каждым днем все труднее и труднее держать себя в руках.
С момента их встречи первого сентября Саша никак не может выкинуть Настю из головы, а старые привычки, которые, как он думал, уже давно забыты, настойчиво требуют внимания. Подойди к ней, скажи какую-нибудь глупость, ненароком спроси, как дела. И все это ненормально, неправильно. Они не друзья, никогда ими не были, но в его воспоминаниях кое-что между ними все-таки было. Одностороннее, безответное, по-детски искреннее и сильное. Поэтому Саша и решился на не самый приятный, зато действенный шаг – оттолкнуть Настю, чтобы не лезть к ней самому, но, к его удивлению, притяжение никуда не делось, даже несмотря на четыре года тишины и черную дыру в его груди.