— Что такое любовь?
— Любовь — это ящерица, поймав ее, только хвост останется в твоей руке.
Настоящие охотники на ящериц это знают, поймав ящерицу, они отпускают ее через довольно короткое время; и правда, на кой черт жителю города нужна маленькая ящерица, а?
Надев на себя шляпу, раннее нью-йоркское утро и приподнятое настроение, я иду к моему другу и фотографу Биллу на съемку. Ему заказали отснять шубы, Билл доволен: по телефону он мне признался, что с ужасом думал, чем будет платить месячную ренту — и вдруг такой подарок!
— Пожалуйста, не опоздай, дело неотложное, не подведи, приди вовремя…
Я вышла на улицу и поразилась весеннему утреннему городу. Обычно природа мало затрагивает мои сентиментальные чувства, меня всегда интересовали и интересуют только люди, но сегодня погода приготовила мне сюрприз. Поразила непривычная тишина, чистота, но самое удивительное было в том, что на улице не было ни души. «Странно, очень странно, — думала я, — время, должно быть, восемь часов утра и — ни души». Впервые город был один, таким красивым и свежим я его не видела никогда. «Теперь всегда буду вставать в это время, и даже если не будет работы, то просто буду гулять». Постояв с минуту около Плаза-отель и с удовольствием посмотрев на поливальную машину, я потянулась и, перевесив сумку с одного плеча на другое, поблагодарила провидение, что живу в самом красивом районе мира, и что, благодаря Биллу, встала так рано, да еще за этот восторг жизни я получу замечательный беленький чек с не менее очаровательной суммой.
Билл жил в Даунтауне. Ходить по улицам Манхэттена очень удобно, авеню пересекаются с легкостью, никаких названий улиц — только номера, просто до идиотизма. Я не вхожу, я почти вбегаю в подъезд Билла, поднимаюсь на один этаж вверх, в сотый раз смотрю на фотографию Энди Уорхола, которая на двери, и легко дотрагиваюсь до кнопки звонка.
Билл — друг Энди Уорхола и очень этим горд, его разговор начинается Энди Уорхолом и заканчивается им же. Совершенно не важно, о чем вы стали говорить с Биллом, но можете быть уверены, что имя Энди так или иначе будет в разговоре присутствовать. Изо рта Энди вытягивается пузырь, в котором голубая надпись: Я здесь. Билл Макензи. «Неужели я опоздала, почему Билл не открывает так долго дверь? В конце концов, даже если и опоздала, то мог бы позвонить и сказать, что уходит». Все же, надежда на то, что он дома, не покидает меня, поэтому я продолжаю стоять, и теперь уже не спускаю пальца со звонка… Молчание и тишина; я мнусь у двери и не знаю, что мне делать. День, начавшийся так восторженно, насмеялся над моим оптимизмом, альтруизмом и вообще над всем «измом», какой когда-либо существовал.
Поняв, что дверь мне никто не откроет и Билла нет, сколько бы я ни звонила, я стала уходить, как неожиданно, с обратной стороны железного занавеса, я слышу осторожные шаги и глухой голос спрашивает:
— Кто там?
— Билли, да ты с ума сошел, это — я. — За дверью — думающее молчание.
— Элена? — Вопрос задан с подозрительной интонацией.
— Ну да, Билли, да что с тобой?! Открой дверь!
— Подожди минутку, мне нужно на себя что-нибудь одеть.
И я опять слышу удаляющиеся шаги. Ну и работнички: конечно, если он так будет спать, то ренту будет платить нечем. То ли дело я: назначено в восемь — прихожу с пунктуальностью королей. Наконец, дверь открывается и на пороге стоит еще не совсем проснувшийся, взлохмаченный Билли.
— Элена, сколько сейчас времени?
— Ты спрашиваешь меня о времени? Да уже девятый час, а ты все дрыхнешь! Сейчас придет заказчик и парикмахер, давай, быстро прими душ и одевайся! — Билли смотрит недоуменно на часы. На них — полшестого утра. Он подносит руку с часами к уху и прислушивается: — Неужели отстают?
— Да какое «полшестого утра»?! Выбрось свои часы на помойку! Так мы с тобой много не наработаем!
— Ты уверена?
— Я? На сто процентов!
Мы проходим в студию и Билли, извиняясь, набирает номер телефона, где ему отточенным голосом диктуют время.
Широкая улыбка ползет по его мальчишеской физиономии:
— Элена, сейчас полшестого утра, выбрось свои часы на помойку.
Теперь уже я смотрю на него с бараньей любезностью.
— Не может быть! Серьезно? Хм, ну, значит, я ошиблась, у меня часов нет вообще, я обычно назначаю себе время в голове, по-видимому, «мои часы» сегодня очень спешат.
Билли хохочет:
— Знаешь, когда я последний раз видел Энди, то он сказал…