Он щелкнул пальцами, зажигая над головой магический огонек, и переступил через мертвое тело, всматриваясь в гладкую плиту. На поверхности камня растекались брызги стариковской крови, однако пока ничего не происходило.
– Ну же, Себел, – пробормотал Эхо. – Жертва принесена. Он был сыном твоего города, человеком моря, в какой-то степени посвященным водной стихии, если вспомнить его имя. И он верил в тебя. Ты недоволен его смертью? Ну извини, она на твоей совести. Не я придумал эти дурацкие правила с печатями, которые может открыть лишь кровь верующего.
На первый взгляд, ничего не происходило, но Эхо продолжил ждать. Скоро он заметил, что кровь растекается по плите вовсе не хаотично. Вопреки законам природы, капли изгибались под острыми углами и образовывали круг с древним символом внутри.
Себел принял жертву.
Тяжелая плита сама собой, будто пушинка, отъехала в сторону. Эхо, поправив заплечный мешок, вошел в открывшееся помещение.
Это был крошечный пещерный храм, посвященный богу моря. В каменных резервуарах тысячу лет назад, наверное, плескалась вода или лились фонтаны. Сейчас здесь не осталось ничего, кроме пыли и побледневших фресок с изображениями разнообразных морских тварей. В противоположном конце зала стояла статуя в человеческий рост, изображавшая немолодого крупного мужчину. Нижняя часть его тела представляла собой рыбий хвост; между пальцами, державшими позолоченный трезубец, виднелись перепонки; голову венчала корона из плавников.
Себел, каким его видели древние шадессцы.
У ног изваяния стоял алтарь, а перед ним – еще один резервуар. В отличие от других этот был полон воды и закрыт большим листом толстого мутного стекла.
Так, во всяком случае, могло показаться непосвященному. Эхо знал, что это не резервуар, не стекло и даже не кусок отшлифованной слюды – это запечатанный портал в другой мир, эдакое окошко, через которое обитающее по ту сторону существо могло видеть свод храма. Или даже не окошко, а дверь, которую, однако, можно открыть лишь с этой стороны.
Эхо надрезал палец и кровью вывел на остекленевшем портале сложный символ. Как только он закончил, за прозрачной преградой, далеко в глубине воды, что-то мелькнуло.
– Приди, Себел, – прошептал Эхо, склонившись над порталом. – Заклинаю тебя твоим именем, твоей властью. Путь домой свободен – тебе нужно лишь переступить через порог. В Шадессе, твоем доме, тебя еще помнят и ждут.
Но ничего не происходило. Даже смутный силуэт вдалеке не появился вновь. Эхо подождал еще немного и выпрямился.
– Я знаю, что ты слышал призыв. Неужели твой страх перед Четой настолько велик, что ты боишься даже хвост свой показать в мире, откуда тебя изгнали?
В храмовом зале раздался смех – такой низкий, что он больше походил на рокот океана.
– Юнцы вроде тебя любят объяснять непонятные для них вещи страхом или завистью, – едва слышный бас шел как будто бы из статуи, но каменные губы не шевелились.
– Юнец? Наверное, ты не понял, кто перед тобой.
Бог снова расхохотался.
– Твоя кровь сказала, кто ты. И сколько тебе лет, что ты о себе столько возомнил, – целых сто? Ну хотя бы двести? Когда счет пойдет на тысячи, тогда поговорим. Я не жадный до человеческих душонок Ниртал, чтобы откликаться на зов каких-то юнцов.
Огромное тело мелькнуло снова, но теперь оно удалялось. Эхо скрипнул зубами.
– Однажды ты уже недооценил подобных мне юнцов, Себел. А они убили твоих сородичей, изгнали тебя самого, взяли ваши магию и долголетие, воцарились на вашей земле и назвались Четой.
И снова тихий смешок – словно по морскому берегу прокатилась волна.
– Чета умела… заинтересовать. Придумай и ты что-нибудь получше, чем убийство старика-лодочника и капля крови на портале.
– Договорились.
Он подождал, не скажет ли Себел еще что-то, но бог не собирался удостаивать первого за тысячу лет гостя досужей болтовней. Развернувшись, Эхо вышел из пещерного храма. Плита за его спиной беззвучно вернулась на место.
Он хмурился, поднимаясь из подвала к солнечному свету. Себел оказался слишком гордым для того, кто провел десять веков в окружении бессловесных и неразумных рыб. В мире, куда его зашвырнули, не было ни людей, ни даже демонов, и Эхо не рассчитывал, что иметь дело с изолированным богом будет настолько сложно.