Моя работа оказалась чрезвычайно разнообразной и интересной. Одной из первых моих работ была паспортизация имевшихся на заводе паровых котлов Шухов-Берлин А. 3. 1896 года выпуска. Мне пришлось произвести их поверочный расчёт, оформить всю документацию, съездить в Челябинский котлонадзор для их регистрации. После чего мне же пришлось организовать курсы теоретической подготовки кочегаров этих котлов для их аттестации.
Приходилось проектировать грузоподъёмные механизмы и устанавливать их на стены из бутовой кладки вековой давности. Электротранспорт, конвейерные линии, прессы и их оснастка, целые отделения и цеха, всё, вплоть до заводских ворот, проектировалось мной одним. Работа была увлекательной и материально выгодной, так как многие из моих разработок оформлялись как рационализаторские предложения, а получаемый экономический эффект соответствующим образом поощрялся. Интересно было и потому, что всё разработанное мной немедленно внедрялось в жизнь силами заводских служб, а те крупные детали и сложные узлы, которые невозможно было изготовить в заводских условиях, я заказывал на имевшемся в Кыштыме механическом заводе. В это же время я активно участвовал в общественной жизни завода, был секретарём заводской комсомольской организации, а в 1953 году вступил в КПСС.
В Кыштыме я встретил и свою будущую жену. Она, будучи уроженкой города Кыштыма, закончив в 1953 году Уральский политехнический институт и получив специальность инженера-технолога по производству огнеупоров, была направлена на наш завод.
Проработав таким образом около пяти лет, я решил продолжить своё образование. Но в эти годы для поступления в высшее учебное заведение требовалось преодолеть серьёзный конкурс на вступительных экзаменах, а я многое основательно забыл, да и программы средней школы за это время были значительно изменены. Поэтому я решил поступить в 10-й класс вечерней школы. Но не тут-то было, в приёме мне категорически отказали, мотивируя тем, что знания, полученные мной в военные годы, в современных условиях не годятся, и, если я действительно хочу их иметь, мне следует идти в 8-й класс. Лишь после вмешательства горкома партии, куда я вынужден был обратиться, меня приняли вольнослушателем в 10-й класс, то есть моя фамилия стояла за чертой общего списка. Поскольку заниматься я стал серьёзно и к концу первого полугодия имел одни пятёрки, дирекция школы сама предложила мне досдать несколько экзаменов, необходимых для получения аттестата (конституция, география, астрономия) и включить меня в список на общих основаниях, так как, по их мнению, я вполне мог претендовать на получение медали. Меня это вполне устраивало, так как медалисты поступали в институт вне конкурса, и я, конечно, согласился.
Все выпускные экзамены я сдал на пятёрки, но медаль получил лишь серебряную, немного подвёл «русский язык», серьёзные пробелы в школьном изучении которого я так полностью и не преодолел.
В 1955 году я поступил на дневное отделение металлургического факультета Челябинского политехнического института. К этому времени я был уже женат и положение обязывало учиться только на повышенную стипендию.
Получив в 1960 году диплом с отличием по специальности «инженер-электрометаллург», я был направлен работать на Челябинский металлургический завод, где уже работала руководителем группы в лаборатории огнеупоров ЦЗЛ (и была там на хорошем счету) моя жена. На заводе она получила вне очереди двухкомнатную квартиру для нашей семьи.
На заводе, учитывая мой опыт работы в огнеупорном производстве, мне сразу предложили должность начальника известково-доломитного цеха. Действующий в это время цех по обжигу извести и доломита подлежал сносу как устаревший и мешающий строительству обжимного стана № 3, и взамен него строился новый с шестью мощными шахтными печами. Пуск нового цеха произошёл в 1963 году, и производство продукции было освоено очень быстро. В 1964 году в Челябинск был проведён природный «бухарский» газ, и наши печи первыми из промышленных объектов города начали этот газ использовать.
В это же время на соседней площадке было развёрнуто строительство нового цеха по производству смолодоломитовых огнеупоров, необходимых для футеровки конвертеров, строительство которых только начиналось. Подобное производство было совершенно новым для огнеупорной промышленности и осваивалось всего на нескольких заводах в СССР. Технология и оборудование были сложными, но все процессы предусматривались полностью механизированными и автоматизированными, исключающими ручной труд.