— В тебе тоже есть зло, — протараторил Чистый. Он говорил так быстро, что отдельные слова удавалось разобрать с большим трудом. — Почему я сразу этого не заметил?
Я перепрыгнул через полосатую софу, чтобы между мной и Чистым была хоть какая-то преграда. Отвечать на подобные вопросы не имело смысла.
Чистый замер напротив. Я чувствовал смертельную угрозу, исходящую от этого странного старика. Возможно, он был самым опасным противником из всех, с кем мне пока довелось столкнуться. Даже опаснее Кербера — тот обладал только силой, а здесь к силе прилагался ещё и разум.
— Прикончи его! Убей! Скорее! Прошу! Мне стра-а-а-а-ашно! Я бою-ю-ю-ю-юсь!
Принц визжал совершенно не по-королевски. Он одновременно вопил, рыдал и всхлипывал, не забывая ползти в направлении приёмной. Извивающаяся кровоточащая тушка оставляла за собой красный след — плевать, далеко ему всё равно не уйти.
— Во имя Пречистого Камня и Праведного Зверя! — Чистый прогудел какую-то ахинею. — Я сотру зло в порошок!
Он качнулся вперёд. У меня оставались только одно мгновение и последний козырь — магия.
Хольд говорил, что колдовать пока нельзя, но после схватки с Кербером прошло уже больше недели. Надеюсь, этого срока хватило для восстановления духовных «чакр». Ну или что там внутри меня отвечало за чародейство?
Я не хотел разлететься на куски из-за взбунтовавшегося дара, однако выхода не было. Без магии Чистый порвёт меня на части. Куда ни кинь — всюду клин…
Уска-паткар-банду!
Заклинание сработало почти мгновенно и стало для противника полной неожиданностью. От колдовства Чистый увернуться не сумел.
Четыре огненно-алых кольца загорелись вокруг его тела. Они сжимались, будто бы пульсируя, но не могли раздавить человека так же, как давили камни или лёд.
Хольд говорил, что моё заклинание плохо подходит для воздействия на живых существ, поэтому я был готов к такому результату. Главное, кольца сумели лишить этого шустрика подвижности.
Чистый замер на одном месте, будучи не в состоянии пошевелиться. Не стоило тратить время впустую — силы утекали столь стремительно, что уже кружилась голова.
Я бросил последний метательный нож.
Чистый не мог воспользоваться своей невообразимой скоростью, но всё равно остался жив. На его стороне сыграл случай — клинок со звоном ударился об одну из магических полос и отлетел в сторону. Похоже, сама судьба решила показать, что с моей кармой что-то не так…
У меня оставался ножик, который я отобрал у Клопа, но он годился только для чистки овощей. И то, если они не сопротивлялись.
Я вырвал клевец из петли на поясе. Придётся идти в ближний бой. И плевать на карму, судьбу и прочую муть.
Сбоку мелькнула стремительная тень — это Марк рванул к врагу с кинжалом в руке. Разведчик быстрее всех справился со страхом и собирался поставить точку в этой короткой схватке.
Кончики пальцев Чистого загорелись голубоватым огнём. Он подцепил красную полосу и разорвал её с треском, словно ткань. Одна его рука оказалась свободна. На белоснежной одежде остались обугленные следы.
«Братья-инквизиторы, видимо, вообще мышей не ловили, — мелькнуло в голове. — Потому что если это не дикая магия, то я тогда вообще ничего не понимаю».
Чистый, правда, судя по всему, и сам не ожидал такого результата. В прозрачных глазах мелькнуло удивление, которое чуть не стоило ему жизни — Марк растянулся в длинном выпаде, едва не вбив кинжал в его грудь.
Чистого спасла только нечеловеческая реакция. Он отвёл клинок в сторону свободной рукой, а затем быстро схватил разведчика за горло. В прозрачных глазах мелькнуло торжество.
Я прыгнул вперёд, оттолкнувшись от спинки дивана. Клевец поднят над головой. Максимальная скорость, максимальная концентрация…
Разогнанное сознание «сканировало» окружающее пространство.
Клопа за окном уже не было. Пацанёнок успел куда-то свалить. Это радовало.
«Принц» почти заполз в приёмную. В проходе виднелись только его дёргающиеся ноги.
Барталомея замерла на месте. Руки были плотно прижаты к груди, изо рта рвался отчаянный крик — она смотрела на происходящее с бессильным ужасом.
Чистый и Марк встретились взглядами всего на долю мгновения. Губы старика искривились в едва заметной улыбке, а затем он бросил разведчика в окно. Одним движением — коротким, лёгким, не стоившим почти никаких усилий.