Нет, можно, конечно, предпринять кое-какие шаги, но это лишь отсрочит неизбежное. Человек без лица в любом случае узнает о моём возвращении в город и узнает очень быстро. А значит, вариант только один: не можешь победить — возглавь.
Если сохранить тайну нельзя, то нужно сделать так, чтобы даже последняя крыса услышала о моём визите. На свету иногда можно спрятаться не хуже, чем в темноте — главное, чтобы этот свет был достаточно ярким…
— Твоя жизнь — это твой путь, — сообщил Фольки, не дождавшись от меня никаких объяснений. — Но я на эту паскудину лезть не хочу.
— Говоришь так, как будто у тебя есть выбор, — хмыкнул я.
— Выбор есть всегда, — глубокомысленно сообщил северянин, радостно улыбнувшись.
Он был так доволен собой, словно только что открыл последнюю тайну мироздания, а не поделился очередной пошлейшей банальностью.
— Согласен, — не стал спорить я. — И в данном случае — это выбор между полновесным золотым дукатом и пустым кошельком.
— Ты жаден, волхв, — с тяжёлым вздохом произнёс Фольки, быстро осознавший, что от поездки на Усаче ему никак не отвертеться. — А жадность не красит воина.
— Трусость тоже.
— А я не боюсь! — возмутился северянин. — Просто не хочу закончить свой путь во чреве этой паскудины…
— Не воулнуйся, воулоусатый челоувечек, — из пустоты неожиданно раздался обиженный голос Дру-уга, — Усач не захоучет тебя есть…
Похоже, морфану не очень понравилось то, как Фольки называл его защитника.
Несмотря на весьма обнадёживающие слова, северянин почему-то отреагировал на сказанное крайне нервно. Как только раздались первые звуки, он бросил корзину на землю, а сам отскочил в сторону метра на два, явив прекрасный уровень физической подготовки.
— Кто это⁇ — прошипел Фольки, выхватив из-за спины нож.
— Дру-уг, — просто ответил я. — Знакомься.
— Почему я его не вижу? — Фольки водил клинком из стороны в сторону, готовясь отразить возможную атаку с любого направления. — Он тоже волхв?
— Вроде того, — согласился я, взмахнув рукой.
Дру-уг понял, что от него требуется, и уже через мгновение из пустоты «вывалилась» его тощая высокая фигура.
— На своём пути я встречал всякое… — медленно произнёс Фольки, не спуская глаз с морфана. — Но такого урода вижу в первый раз. Где ты его нашёл? Под землёй? Если так, то не стоило тащить его на поверхность…
По моим губам скользнула улыбка. Косматый и грязный северянин смотрелся рядом с облачённым в чёрные доспехи морфаном, как облезлая шавка рядом королевским догом.
— Воулоусатый челоувечек слишкоум мноугоу боултает, — Дру-уг поджал тонкие губы. — А у тоугоу ктоу мноугоу боултает всегда малоу доубычи…
— А у тебя её много? — оскалился Фольки. — Если да, то я заберу у тебя всё!
Столь смелое заявление выглядело с его стороны, мягко говоря, несколько самонадеянно. В рукопашной схватке у северянина не было никаких шансов против морфана. Однако доводить дело до прямого столкновения я, разумеется, не собирался.
— Успокоились, — резко приказал я, заметив, что Дру-уг уже потянулся к закреплённым на кирасе трезубцам, а Фольки перехватил нож для броска. — Оба.
Ослушаться ни тот ни другой не решились. Дру-уг убрал руки от оружия, а Фольки спрятал клинок обратно в ножны. Однако заканчивать неожиданно вспыхнувший конфликт они пока не собирались.
— Скажи своему другу, чтобы он держался от меня подальше, — высокомерно произнёс северянин.
— Воулоусатый челоувечек мне не нравится… — морфан тоже не остался в стороне.
Я на короткое — почти невесомое — мгновение вызвал из памяти воспоминание о бьющемся в предсмертных конвульсиях Вороне, и когда в стороны от меня разошлась холодная волна страха, веско произнёс:
— Заткнулись. Оба.
Фольки побледнел. Он так широко распахнул испуганные глаза, что сам стал похож на морфана. Дру-уг пошатнулся. На бесстрастном лице подземного обитателя не было видно никаких эмоций, но его тоже зацепило будь здоров.
— Что это? — прохрипел Фольки, с трудом глотая воздух. — Что со мной?
— Меня мало интересует ваша взаимная неприязнь, ваши дрязги и ваши бессмысленные разборки, — негромко произнёс я, проигнорировав вопросы северянина. — Но если кто-то из вас ещё раз возьмётся за оружие, чтобы ударить по своим, то этот глупый поступок станет последним в его никчёмной жизни. Возражения есть?
Фольки и Дру-уг синхронно мотнули головами. Возражений у них, конечно, не было.
— С этого дня вы будете драться плечом к плечу, — продолжил я, — и значит, станете почти что братьями… А в нашей небольшой, но крайне сплочённой семье очень не любят споры между родственниками. Уяснили?