— Выпейте, братья! — прокричал я. — Выпейте! За здоровье Императора! За здоровье его верного слуги — графа вил Кьера! Да и за моё тоже не забудьте!
Я щедро сыпанул на мостовую новую горсть. Фольки, наблюдавший за происходящим глазами побитой собаки, натурально заскулил. Подобное расточительство было для северянина страшнее самой страшной пытки.
— Меня зовут Феликс Обрин! — подождав, пока все успокоятся, я поднял над головой трезубец. — Судьба занесла меня в подземное царство, но я сумел вернуться оттуда с богатой добычей!
Люди смотрели на огромные корзины, предполагая, что сокровища находятся именно там. Смотрели и не замечали настоящую драгоценность — серые холщовые мешки, набитые картами подземных троп, которые мне «подарил» Лик-тики.
— От моей руки пала сотня воинов! — я взмахнул трезубцем. — И даже подземный царь стоял передо мной на коленях!
Как говорится, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Толпа любит сильные эмоции, а значит, о скромности придётся забыть… Правда, о том, что именно я укокошил Короля нищих, говорить всё-таки лучше не стоит. Натерпевшиеся во время погромов горожане вряд ли по достоинству оценят это «подвиг».
Люди, ещё совсем недавно боявшиеся взглянуть в мою сторону, одобрительно закричали. Страх, деньги и льющийся на их головы пафос делали своё дело.
— Под землёй мне встречались настоящие твари — столь жуткие, что при их виде у любого из вас остановилось бы сердце! И столь прожорливые, что ничего не могло утолить их голод! Ничего, кроме человеческой плоти!
Я легонько стукнул «пяткой» трезубца по панцирю Усача. Краб тут же щёлкнул клешнёй — пронзительный звук, отразившись от стен, резанул по ушам слушателей. Люди вздрогнули и подались в стороны.
— Они рвались на поверхность, — продолжил нагнетать я, — и мне с моими людьми пришлось остановить их… Многие достойные бойцы отдали свои жизни, чтобы вы могли спать спокойно! А я… Я привёл самое страшное из подземных чудовищ вам на потеху!
Толпа буквально взорвалась радостными воплями. Некоторые — видимо, самые отчаянные — даже потянули руки, чтобы дотронуться до Усача. Правда, стоило крабу ещё раз щёлкнуть клешнёй, и смельчаки быстро поняли, что устраивать бесплатный контактный зоопарк под открытым небом им никто не позволит.
— Многие из вас знают, что наш милостивый господин граф вил Кьер поручил мне уничтожить разбойников, отравляющих наши славные земли… — добавил я после небольшой паузы, когда крики окончательно стихли. — И теперь ни у кого не должно остаться сомнений, что я и мои люди справятся с любым врагом! Кем бы он ни был, где бы ни прятался, и сколько бы лиц у него ни было!
Толпа снова возликовала, хотя эти слова предназначались вовсе не ей. Я обращался к агентам человека без лица, которые наверняка стояли среди людей. Мой новый «друг» должен понять, что я знаю о нём. И не просто знаю, но даже бросаю вызов.
Разумеется, воевать на самом деле я не собирался — лишь хотел вынудить оппонента на ходу менять свои планы. Чем сильнее он будет занят, тем выше мои шансы сделать всё, что нужно, и свалить в закат, не привлекая внимание санитаров.
Я буквально видел, как дрожит «паутина», которой человек без лица оплёл город, и как в его штаб отовсюду стекаются новые сведения. Поток информации. Настолько бурный, что для того, чтобы укротить его, не хватит никаких аналитических возможностей.
— Слушайте! — во весь голос заорал я. — Слушайте сами и расскажите другим! Те, кто думали, что Феликс Обрин сгинул под землёй, посрамлены! Я вернулся, и я готов принять в свой отряд каждого, кто способен держать оружие, и каждого, кто не боится обменять каплю своей крови на звонкое серебро!
На этот раз вопли были куда тише. Как и следовало ожидать, желающих поучаствовать в благородной войне с разбойниками среди присутствующих оказалось значительно меньше, чем любителей халявной раздачи денег. Впрочем, рассчитывать на что-то другое было бы весьма глупо.
Более того, горожане, прикинув, что за полученную мелочь их могут «забрить» в борцы с преступностью в добровольно-принудительном порядке, расступились, полностью освободив проезд. Ещё мгновение назад вокруг нас колыхалось настоящее людское «море», а теперь осталось всего несколько десятков человек. Магия, не иначе.
Усач, не дожидаясь приказа, сам попёр вперёд. Вся эта толкотня явно утомила краба, и он хотел добраться до финиша как можно скорее. Жаль только, что его желаниям не суждено было сбыться.