Глава 3
— Тормози, — негромко приказал я.
Обитатели лагеря, увидев прущего на них гигантского краба, могли слегка разволноваться, а разволновавшись — выкинуть какую-нибудь глупость. Жизнь научила меня, что ни к чему лишний раз нервировать людей. Это очень способствует сохранению здоровья. Причём для всех — и для нас, и для них.
Дру-уг как-то по-хитрому цокнул языком, а Эльза тут же повторила этот звук. Усач, пробежав ещё несколько метров, замер на месте.
Сновавшие между деревьев тени сбились в кучу, ощетинившись разнообразным колюще-режущим инструментарием. Они были готовы отразить нападение, однако сами в атаку идти явно не собирались. Весьма разумное решение — я бы на их месте тоже не рвался в бой.
Воевать с гигантским крабом — пусть даже «вооружённым» всего лишь одной клешнёй — это то ещё удовольствие.
Спустя пару секунд от плотной людской массы отделилась фигура, которая двинулась к нам знакомой «разболтанной» походкой. Опознать «фигуру», даже несмотря на полумрак, не составило труда. Фольки — никаких сомнений. Только он перемещался в пространстве столь специфическим образом.
— Дру-уг со мной, — негромко приказал я. — Остальные на месте.
Спрыгнув с панциря, я быстро пошёл навстречу северянину. Дру-уг, совершенно невидимый в густых сумерках, поспешил следом — он едва слышно позвякивал металлом в метре позади меня.
Если вдруг выяснится, что наша с Фольки дружба неожиданно дала трещину, то прикрытие точно не помешает. Не то чтобы я действительно опасался нападения, однако всегда стоит учитывать любые возможные варианты. От предательства до банальной ошибки или разгильдяйства.
На плече Фольки на манер винтовки болталось кривоватое копьё — моя поделка, которую я сплавил северянину, чтобы у него было хоть какое-то оружие. Удивительное дело, но тот почему-то до сих пор не избавился от этого убожества. То ли не нашёл ничего лучше, то ли решил сохранить столь «ценный» подарок на долгую память, не знаю.
Заметив, что я иду навстречу, Фольки чуть замедлился. Он убрал одну руку за спину, где у него, видимо, было спрятано ещё какое-то оружие, но потом, узнав меня, заметно расслабился и демонстративно выставил перед собой пустые ладони. Что же, первый «экзамен», можно сказать, пройден.
Сбившиеся в строй бойцы тоже расслабились. Они поняли, что опасности нет, но расходиться не спешили и оружие убирать не стали. Люди с опытом, сразу видно.
Остановившись, Фольки посмотрел на гигантского краба, который возвышался тёмной громадой в тридцати шагах за моей спиной, и уважительно хмыкнул.
— Экая паскудина, — сообщил он вместо приветствия.
Северянин старательно делал вид, что совершенно не удивлён моему визиту, однако взгляд из-под кустистых бровей выдавал его с головой. Меня явно не ждали… Впрочем, это было вполне предсказуемо, ведь для всех я пропал в подземельях несколько дней назад.
Именно поэтому и стоило наведаться сюда. Слишком уж многое могло измениться, после известия о моём исчезновении. Кот из дома — мыши в пляс, как гласит известная поговорка. А значит, прежде чем лезть в город, нужно было изучить последние расклады. И изучить как следует — нельзя переть на рожон, не убедившись в надёжности тыла.
— Говорили, что ты умер… — задумчиво произнёс Фольки, с интересом глядя на меня.
В его глазах не было ни разочарования, вызванного моим внезапным «воскрешением», ни злости, ни недовольства. Хороший знак. Безмерной радости, правда, тоже заметно не было, но ничего страшного — искреннее равнодушие куда лучше поддельной любви.
— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — ответил я словами американского классика.
— Я знал, что ты не сгинул под землёй, — Фольки кивнул. — Ты не мог закончить свой путь так просто, ведь ты мне должен.
— Думаешь, смерть приняла бы этот аргумент? — усмехнулся я.
— Думаю, смерти ты пока не по зубам, — качнул головой Фольки, а затем настойчиво повторил: — Ты мне должен.
Северянин почти не изменился с нашей последней встречи. Только зарос сильнее, да пахнуть стал ещё хуже. Он и раньше не радовал окружающих тонкими ароматами изысканного парфюма, но теперь находиться рядом с ним было натурально опасно для жизни.
— Должен, — кивнул я. — Не отрицаю. В первую очередь я должен научить тебя пользоваться мылом и водой…
— Воин, в отличие от расслабленных и жалких горожан, всегда вонюч и грязен, — нисколько не обидевшись возразил Фольки, — таков его путь.
— И ты прошёл по этому пути дальше многих.