На одной стоянке Артём решил опробовать свои револьверы. Пострелял, понравилось. Жаль мало патронов. Настоял, чтобы сын тоже отстрелял барабан со своего револьвера. Тот старательно побабахал. Артём с удовлетворением отметил, что на лице Славки не заметил отрицательных эмоций. За их стрельбой наблюдали несколько попутчиков и один из них вдруг предложил Артёму попасть из револьвера в брошенную шляпу. Артём согласился – почему бы не попробовать? Мужик встал метрах в пяти в стороне, снял с себя шляпу, сплюснул её и подбросил, словно метательный диск. Артём выстрелил, шляпа дёрнулась. Попал значит. Подумал мгновенье и, пока шляпа не упала, выстрелил ещё. Та снова дёрнулась. Зрители восторженно закричали. Когда владелец шляпы подобрал её и показал две дырки, окружающие стали с восхищением жать Артёму руку. Было приятно.
Очередным вечером они выбрали место для стоянки недалеко от берега узенькой, всего метра на три – четыре, речушки. Берега её были покрыты неширокой полосой леса, а в этом месте имелась ровная низинка метров пятьдесят на сто, прикрытая с трёх сторон возвышенностями, а с четвёртой деревьями и рекой. Встали в низинке, разместив фургоны дугой.
Каждым вечером Артём извлекал из подствольного магазина своего ружья пять оставшихся пулевых патронов, а на их место вставлял семь обычных с крупной картечью. По утру делал всё в обратном порядке. Зачем? Сам себе толком объяснить не мог. Видимо подсознательно искал любое отвлечение от мрачных мыслей.
Ночью Артём долго не мог заснуть и, остановившимся взглядом смотря на сидящего у костерка спиной к реке и клюющего носом дежурного, думал о том, что их ждёт в ближайшем будущем. Точнее старался не думать об этом, гнал от себя эти похоронные мысли.
- Наверное я трус, раз не могу решиться обдумать как похороню сына и что сделаю с собой – сказал он себе.
Сонные лошади что-то оживились. Артём не обратил на это внимания. И тут до его заторможенного сознания дошло, что дежурный вдруг медленно завалился лицом прямо в свой небольшой костёр. А из спины его торчало оперение стрелы.
Глаза широко раскрылись, сон и хандру смахнуло рукой, сердце замолотило. Верное помповое ружьё лежало тут же под боком. Он его приподнял и лёжа, почти со скоростью пулемёта, отстрелял весь магазин в сторону реки и деревьев, откуда прилетела стрела. Заржали кони, вскочили и закричали люди, раздались первые выстрелы переселенцев. А Артём, крикнув проснувшемуся сыну, чтобы он не двигался, откатился в сторону и высадил веером барабан «Недосмита» по кустам. Не вставая с земли, стал набивать патронами Ижик, ожидая в любую секунду нападения индейцев. Но нападения всё не было. Выстрелы прекратились. Переселенцы с оружием в руках пристально вглядывались в тревожную темноту. Кто-то догадался вытащить убитого из костра, а то уже потянуло запахом палёной плоти. До утра уже никто не спал. Сжимая оружие, все находились на чеку.
С первыми лучами Солнца сообща пошли осматривать окрестности. Обнаружили только пятна подсохшей крови в той стороне, куда стрелял Артём. И больше ничего, кроме четырёх стрел, одна из которых убила охранника, другая не смертельно ранила в спину одну из лошадей Орангутанга, а ещё две просто впились в телеги. Погибший был из числа людей торговца. Артём помнил его как нескладного доходягу лет тридцати. А вот лицо не запомнил. Но теперь смотреть не хотелось – тот здорово обгорел.
Не выспавшийся и встревоженный Славка в меру своих возможностей переводил разговоры. А говорили люди, что это напали молодые индейцы, которые проверяли свою удаль и пытались вырезать путников по-тихому. Найденные стрелы переходили из рук в руки. Их осматривали и спорили:
- Это стрелы сиу.
- Нет, это были шайенны.
- Какие шайенны? Такие стрелы бывают только у кроу.
Довольно настырно голосил один парень, похожий лицом на Кларка, что он точно подстрелил индейца в промежутке между телегами. На вопрос, куда же делось тело, отвечал, что его очевидно унесли дружки нападавшего.
После скорых похорон убитого и быстрого завтрака стали собираться в путь. Вдруг к Артёму подошла взволнованная Миган и через Славку начала с возмущением ему говорить, что семейство Кларков хочет потребовать у Артёма одну лошадь, так как их раненая пока не может идти в упряжке. Артём не прочь был согласиться отдать лошадь на время. Но Миган пояснила, что у Артёма лошади более дорогие, верховые и их в повозку не впрягают. А ещё Кларки легко могут подразгрузить одну свою повозку и тянуть её оставшейся лошадью, всё равно движемся очень медленно. Или и вовсе идти рядом с повозкой пешком. Так и не решив, что ответит Кларкам, Артём пошёл седлать лошадей. И тут к ним заявилась целая делегация во главе с Орангутангом. С ходу они повели себя весьма дерзко. Младший Орангутанг, тот, который хвастался, что подстрелил индейца, полез осматривать лошадей Артёма, а старший Кларк заявил, что Артём должен дать им свою лошадь.