— Вы опоздали, — хмуро изрёк он, даже не предложив мне сесть. — Мы начинаем работу в восемь утра.
— Я не рассчитал время. Не знал, что придётся столько ехать, — сухо ответил я. — Потратили много времени в очереди к шлюзам.
Так и не дождавшись приглашения, я отодвинул стул и присел рядом со столом хозяина.
— На такси ехали? — полные губы Мэнделла скривила презрительная усмешка. — Теллер, вам придётся забыть о замашках прожигателя жизни. Таких условий, как на поверхности, никто не обязан вам предоставлять.
Неприкрытая враждебность Мэнделла так сильно не вязалась с доброжелательным отношением владельца лавки и таксиста, что я опешил и не нашёл слов для возражений. Я никогда не вёл разгульную жизнь мультимиллионера. Наша семья не была бедной, я имел почти все, что мог иметь мальчишка в моем возрасте: хорошую одежду, еду, игрушки, велосипед, в семнадцать лет — мой первый, пусть старый и поддержанный, но все-таки собственный автомобиль, который мы отремонтировали вместе с отцом. Я с детства увлёкся техникой, особенно тачками. Это стало моей страстью на всю жизнь. И моё первое изобретение я сделал именно для автомобиля. Я был несовершеннолетним, поэтому мы зарегистрировали его на имя моего отца. С отличием окончил колледж, и мой руководитель написал в характеристике: «или станет президентом, или, по крайней мере, знаменитостью». Несколько лучших университетов страны бились до смерти за меня, чтобы я стал студентом именно их учебных заведений. В двадцать пять лет я стал доктором физико-математических наук. А когда мои изобретения стали приносить мне хороший доход, я не мог себе позволить разбрасываться напрасно деньгами. Не видел в этом никакого смысла. Мне показалось унизительным пересказывать факты моей биографии. Я промолчал.
— Какое у вас образование? — скрестив руки перед собой, он упёрся в них подбородком, словно от усталости не мог держать массивную голову на весу.
— Массачусетский институт. Инженерное дело. Доктор наук. Инженер-конструктор.
— Вот как? Но все равно у нас нет ничего по вашей специальности. Не знаю, что вам предложить.
— Я машину хорошо вожу, — не выдержал я издевательств. — Могу грузчиком работать. Здоровье позволяет. Курьером. Уборщиком в цехе. Как прикажете.
Мэнделл чуть поднял в насмешке уголки рта. Разомкнув руки, откинулся на спинку кресла.
— Ладно, Теллер. Мы теряем время, — проронил он холодно. Нажав кнопку селекторной связи, добавил: — Вызовите мне Грегори Робинсона.
Через пару минут дверь распахнулась, и в кабинет прошёл невысокий лысоватый мужчина средних лет. На округлом простодушном лице светились печалью небольшие глаза в сетке глубоких морщинок.
— Грегори, покажите гражданину Теллеру место его работы, — произнёс хмуро Мэнделл. — Цех: зет-четыреста двадцать.
Я обернулся, и успел заметить, как по лицу Робинсона пробежала тень, будто в этом простом указании таилась нечто неприятное для него. Он хотел открыть рот, но тут же закрыл, возражать не стал. Это насторожило меня.
Вместе с Робинсоном мы покинули завод и в полном молчании проследовали по улице, с двух стороной которой шли невысокие деревянные домики. Свернув в переулок, дошли до узкого короткого коридора со стенами, отделанными отбитой в паре мест грязновато-жёлтой плиткой. В конце находилась стальная дверь, матово поблескивающая в свете лампы, встроенной над входом. Робинсон набрал код на стене рядом. Дверь с глухим ритмичным грохотом поднялась.
— Чёрт! — сказал Робинсон, хлопнув себя по лбу. — Я забыл взять бумаги. Ты иди сейчас один. Поднимешься на второй этаж. Там дверь. Код: два-три-семь-девять. И иди по второму этажу до конца. Там меня подождёшь. Понял?
Он уже собрался уйти. Но потом вдруг замер на мгновение и, повернувшись ко мне, вытащил из кармана револьвер и плоскую красную коробочку.
— На вот, возьми на всякий случай, — он протянул мне. — Стрелять умеешь?
Я с равнодушным видом кивнул. Стараясь не показать вида, что это предложение напугало меня, взял револьвер, коробку с патронами и сунул небрежно все хозяйство в карман.
Толстая металлическая дверь поднялась вверх и медленно опустилась за моей спиной. В нос ударил ядрёный коктейль из отвратительного запаха тления, ржавчины и застоявшейся воды.
В центре помещения, напоминающего колодец с квадратным основанием, лестница с металлическими периллами вела на второй этаж. Рядом возвышалась закрытая сеткой шахта лифта, залитая водой. Перешагивая через две ступеньки, я быстро поднялся и остановился у двери. Набрал код, который сообщил Робинсон. Сердце ёкнуло от нехорошего предчувствия: дверь не открылась. Я прикусил губу, пытаясь взять себя в руки. И вновь набрал код, надеясь, что просто ошибся.