Нортон внимательно слушал.
- Вы думаете, на этом можно прилично заработать? Мне всегда хотелось заняться чем-то в этом роде. Я знаю, что кабаны породы "Белый Честер" продаются на аукционах и пользуются большим спросом. У них ноги несколько длиннее, чем у других. Если такую свинью скрестить с высокосортной беконной породой...
- Получится чистокровный скакун, - согласился Хавергал, перейдя от смущения на терминологию конных бегов. Не откажите в чести навестить вас в ближайшее время, мистер Hop-тон, мы сможем обговорить подробности наедине, добавил он, еще раз виновато взглянув на хозяйку. Чувствовалось, что тема была ей неприятна.
- Да не бойтесь вы мисс Летти, - бросил Нортон, заметив его взгляд. - Она всегда хмурится, как медведь с зубной болью, но у нее просто такая манера. А сердце у нее предобрейшее, можете мне поверить.
Летти сделала вид, что не заметила немого вопроса в глазах лорда Хавергала, снова обращенных в ее сторону. Ее больше занимали высокие старинные часы в углу. Она заметила, что стрелки приближались к шести, это было время, когда они обычно обедали. Нортон, надо отдать ему справедливость, всегда понимал намек с полуслова. Он старался отшлифовать свою речь и манеры, и эта черта, говорившая о деликатности его натуры, ему очень помогала.
- Вы, наверное, ужасно проголодались, мисс Летти. Я знаю, когда вы начинаете посматривать на часы, это значит, что пришло время трапезы. Вам нужно пойти наверх и переодеться к обеду в лучшее платье в честь приезда лорда Хавергала. А я вас оставлю. Пожалуй, пообедаю в гостинице, - добавил он. Так он обычно давал понять, что дома его не ждут.
Летти была не в настроении и не расположена к излишним любезностям, но ей не хотелось обижать мистера Нортона. Виолетта, угадав мысли хозяйки, поспешила вмешаться и пригласила Нортона остаться.
- Багаж лорда Хавергала еще не прибыл, так что можете к нам присоединиться.
Нортон принял предложение почти без возражений.
- Очень мило с вашей стороны. Вы меня почти уговорили.
- Смотрите не пожалейте, - предупредила его Летти, хотя действительной причиной этой внезапной заботы было желание дать понять Хавергалу, что обычно у них бывает лучший стол. - Сегодня у нас обед на скорую руку, что бог послал. Весь день мы занимались стиркой, слуги были очень заняты.
- Не нужно извинений, дорогая. Главное хорошая компания, - сказал он, успокаивая ее и добавил:
- Если останусь голоден, всегда смогу перехватить чего-нибудь дома.
Когда долгожданное приглашение к столу поступило от дворецкого, Нортон подскочил к Летти, взял ее под руку и поспешил с ней в столовую. Все было приготовлено в лучшем виде. В середине стола благоухал букет свежесорванных цветов. Лучшая скатерть сверкала белизной, фамильное серебро и китайский фарфор дополняли картину.
- Если бы мы знали, что вы будете обедать с нами, мы бы заказали какое-нибудь рыбное блюдо, - объясняла гостям Виолетта.
- Все отлично, не беспокойтесь, - сказал Хавергал. - Это мне нужно извиниться перед вами за вторжение.
Нортон оглядел сервировку более пристально, чем положено было случайному гостю, и подвинул стул для себя так, чтобы сидеть справа от хозяйки. Хавергал сделал вид, что не заметил, и поставил свой стул слева.
Нортон обычно не разговаривал за едой. Это у него осталось с тех времен, когда ему приходилось вести более скромный образ жизни. Он набрасывался на пищу и поглощал ее в мгновение ока с такой жадностью, словно был не уверен, придется ли ему еще обедать на неделе. Виолетта решила, что картофель слишком разварился, и выразила досаду, но Хавергал уверил ее, что именно так ему больше нравится. Они по очереди извинялись, пока Летти это не надоело.
- Давайте сразу согласимся, что обед не удался, и поговорим о чем-нибудь более интересном, - сказала она с раздражением.
Хавергал вполголоса произнес "Аминь!" и ждал, какую тему она предложит, но так как она была поглощена курицей и тщетно пыталась воткнуть в нее нож, ибо курица оказалась не мягче дубленой кожи, молодой человек логично решил, что право выбора остается за ним.
- Вы любите охоту, мисс Летти? - начал он.
- Нет, я никогда не охотилась.
- А ездить верхом вы умеете?
- Немного. Моя лошадь уже стареет. Виолетта вмешалась:
- Летти обычно шутит, что Руби - так зовут коня - и она старятся вместе. Когда Руби уже не сможет ее возить, она совсем перестанет ездить верхом.
Летти посмотрела на подругу с укором. Хавергал перехватил взгляд и усмехнулся про себя. Значит, он был прав, когда решил, что мисс Летти болезненно воспринимала свой возраст.
- Сколько же лет Руби, мисс Летти? - спросил он. Он специально назвал ее уменьшительным именем, как делал Нортон, оно звучало менее официально.
- Восемнадцать.
- Тогда она наверняка уйдет на покой раньше вас, - он улыбнулся. - Обычно считается, что лошадь в двадцать лет - то же, что человек в семьдесят. Не могу поверить, что такая молодая особа, как вы, в расцвете сил, через два года откажется от радостной жизни. Летти отделалась шуткой:
- Я еще не заказала для себя инвалидную коляску.
Нортон положил вилку:
- О, коляску! Хорошо сказано, мисс Летти. Вы бы посмотрели, милорд, как она скачет по лугам на своей кобылке. Эта старушка даст фору любому скакуну!
- До какого возраста свинья может участвовать в бегах, лорд Хавергал? отпарировала Летти. - Я имею в виду вашего Гамлета, конечно.
- Боюсь, что не смогу просветить вас на этот счет, мам. Я новичок в поросячьих гонках. Может быть, ваш более осведомленный, сосед сможет удовлетворить ваше любопытство? - обратился он к Нортону. Нортон немного подумал.
- Пожалуй, лет десять - предел для здорового кабанчика.
Вскоре как-то незаметно заговорили о Томе.
- Брат мисс Бедоуз, Том, хочет заняться политикой. Он этой весной кончает университет, - сказала Виолетта.
- Правда? Какой же университет он оканчивает? - заинтересовался Хавергал.
- Крайст Черч в Оксфорде, - ответила Летти.
Хавергал, который уже научился безошибочно угадывать ее настроение, почувствовал, что эта тема ей приятна.
- Великолепно! Я тоже его окончил. Но, конечно, вам не следует беспокоиться, что все выпускники столь же ничтожны, как я, - добавил он с нагловатой улыбкой.