Шло время. Денег у меня совсем не было. Я познакомился со сторожем на одном кладбище, чтобы добыть хоть какие‑то деньги. Он позволил мне охранять могилы от подростков. С этими негодяями у меня было несколько стычек, пока мы не договорились. Они построили мне маленький домик на земельной площадке двух могил, в котором я мог теперь ночевать и хранить мои любовные рукописи, которых становилось все больше. Все они были проадресованны к моей утерянной возлюбленной, лицо и тело которой я помнил теперь настолько отчетливо, что временами путал с ними окружающие предметы — то стол, то шкаф. Всю эту мебель сколотили для меня подростки из украденных из недавних могил гробов. В обмен на это я их не трогал и позволял им красить фиолетовой краской могилы, устраивать на них свои в сущности безобидные и даже иногда смешные оргии (которые нередко я сам наблюдал), выращивать на кладбище какие‑то свои наркотические травки, которые дети очень любили. В особенно большие урожаи они угощали меня своими земледельческими плодами, но я их как наркотики не употреблял, а просто украшал их тонкими стеблями свое маленькое жилище.
Недавно же я умер, так и не найдя ни телесного, ни другого подтверждения своей возлюбленной, и теперь лежу в могилке, обустроенной для меня моими, можно сказать, друзьями — детьми. Рукописки же мои лежат тут совсем рядом, возле меня, в маленьком домике, выстроенном на площади двух могил. Теперь кто хочет — берите, я любезно соглашаюсь взять эти рукописи и опубликовать их. Лежат они в моем домике тут рядом, между письменным столом и двуногой кухонькой, возде самой стены у пола, в норке мышки. Моя не нашедшаяся возлюбленная, очевидно их прочитает, поэтому и сообщаю для нее свой точный адрес: кладбище Сен–Жермен, ул. Монпаранси, проход номер 2, третья могилка слева, если смотреть направо на восток, в сторону церкви святого Блуаха.
Искренне твой любовник, Сан Женель. (12 октября 2000 года)