Это бесило. Я вообще-то нравлюсь людям вне зависимости от пола. А тут тонна игнора. Мою попытку завести разговор этот самурай оценил легким кивком головы. Всего лишь! Захотелось пощелкать пальцами перед его носом, спросить, видит ли он меня вообще?
Я чувствовал себя тринадцатилетним школьником, жадно облизывающимся на какую-нибудь мисс Июнь из «Плейбоя».
***
Самурай не пришел. Меня прям злость взяла. Я прихожу на два часа раньше, чтобы полюбоваться на это непроницаемое лицо, а он не пришел! Попинав дверь курилки, я раскрошил первые три сигареты, пока наконец не успокоился. Обхлопал карманы и пошел на лестницу искать ходоков со спичками. По лестнице поднимался самурай. Я ни с кем бы его никогда не перепутал. Эта прямая спина, надменная посадка головы, неторопливые до идеала выверенные движения. Он мне нужен. Он стал моей идеей фикс.
Тормознув его с просьбой прикурить, буквально выжал знакомство. Но пока я накидывал в уме стратегический план подката, он свалил. Высокомерно сообщил мне про занятость и свалил. Блядь! Айсберг какой-то. Остаток пачки тоже ушел в мусор мелкой крошкой. Я его достану.
***
По офису гулял праздник, в холле гремела музыка, крутящийся юлой конферансье зазывал забить на остаток рабочего дня. Народ плавно стекал вниз, привлеченный почти официальным разрешением выпить и познакомиться. Я побродил среди разнокалиберной толпы, но самурая не было. Прихватив бутылку коньяка и скинув очередные руки со своей шеи, я начал стратегическое отступление на пятый этаж. Где-то же он есть? Наглым образом проинспектировал все кабинеты и грустно сообщил бутылке об интимном вечере наедине. Тет-а-тет. Только ты и я. Блядь. Праздник перестал быть актуальным. Двигаясь грозовой тучей к своему кабинету, я продумывал план оккупации объекта. Не зря же я занимаюсь технологиями финансового планирования.
Мысль материальна, так, кажется? Созерцая ночной город, грея в ладони бокал коньяка, перед окном стоял самурай.
«Сам пришел», – хищно мелькнула мысль, и я двинулся в наступление. Хватит уже круги сужать, пора брать, пока опять не просочился сквозь пальцы.
Шарахнув его завуалированным предложением, я буквально вцепился в него взглядом. А в глазах-то буря. Под непроницаемой маской лица – буря. Это на хер выносило мне мозг, гудело в жилах, обжигало. Я был почти готов к физической атаке. Не отпущу! Пусть только попробует дернуться, я ему хребет переломаю. Но самурай не сдал позиции, он не подчинился. Он все переиначил, развернув ситуацию на охерительные сто восемьдесят градусов в другую сторону. Задрав мой подбородок пальцами, он почти по-хозяйски обвел скулы, шею, скользнул небрежными мазками ласки по груди. А потом поцеловал. Поцеловал. Резко, почти хирургически четкими, но плавными движениями языка нарезал мой мозг на тонкие пласты. Мне хотелось схватить его, разорвать, придавить к полу одним слитным движением. Вцепиться в затылок, вжать в свой пах. Он отшатнулся от меня и шагнул назад. Если бы я мог двигаться, я бы не отпустил.
– Мааальчики, – хлестануло по моему развороченному к херам мозгу, – маааальчики…
И меня обнимают какие-то не те руки. А самурай… Самурай делает минет гребаной бутылке коньяка. Не отрывая своего потемневшего тяжелого взгляда, ласкает пальцами горлышко, обводит языком стеклянный контур. Я бы мог кончить только от этого зрелища, но он ставит бутылку на пол и уходит.
– Сукин сын! – хриплю я вслед. – Сукин сын!
Композиция
Руслан
Адреналин схлынул, выворачивая по пути своего отступления целые пласты раскаяния и стыда.
Дурааак... Боже мой, какой идиот! Ну что я к нему полез? Тоже мне, Дита фон Тиз местного разлива. Шоу решил устроить. От стыда хотелось разбиться о белые квадраты кафеля. Пытаясь остудить холодом кипевшую под кожей кровь, раз за разом топил я лицо в ладонях с ледяной водой. Поднять глаза и посмотреть в зеркало и то было стыдно. Так, все, выдох. Вдох. Выдох. Лучше бы сдох. Так… Тихо! Тихо! Как он меня назвал? Самурай? Видел бы он, как этот самый самурай теперь мечется в замкнутом пространстве туалета, пытаясь уговорить себя смириться с позором. Ладно, я, в конце концов, могу минимизировать возможность пересечения.
***
Я чувствовал себя еще большим идиотом, чем неделю назад. Шпион блин недоделанный. В своих попытках не встречать этого человека я уже миновал грань разума и застрял в паранойе. Он, скорее всего, и думать забыл о моих выкрутасах, а я начал подозревать даже собственную тень.
Мой самозагрыз сменил тему, но не интенсивность. Я скоро себя съем, найду еще один повод и точно съем. Нужно хоть как-то расслабиться и хоть немного забить. Что-то я закрутил себя, как дурная прачка белье, и полощу себе мозг, выжимаю последние остатки разума.
***
Добегался. Когда створки закрывающегося лифта, остановив, толкнули в разные стороны и они, послушно вжикнув, впустили Макса, я понял, что добегался. Это странным образом успокоило. На самом деле вариаций того, во что мне выльется тот праздничный сольный номер, не так много и я готов к ним. Так что смотрел на хмурого Макса я спокойно, даже чуть доброжелательно, что ли.
– Ты куда пропал, самурай? Тебе не кажется, что у нас остался один незавершенный разговор?
– Что ты хочешь, Макс?
– Самурай, ответ тебе не понравится, но я реально задолбался плясать вокруг елки за подарки.
– Так может быть озвучишь, если задолбался?
– Хм… Минет, мне нужен минет в твоем исполнении.
Что-то подобное я и ожидал. Но почему-то противно запекло под веками и горло стянуло узлом обиды. Хотелось вскинуть голову, хлестануть насмешкой, послать… Но этого мало. Мало, черт его побери! Мало для компенсации моментально обгоревшего от унижения, от обиды, от разочарования нутра… Мало.
– Не здесь же? – именно поэтому я соглашаюсь.
– То есть ты… – Макс выдохнул и отшатнулся, с недоверием и надеждой пытаясь перехватить мой взгляд.