Почему-то я воспринял даму, как врага, вкладывал в ее обладание какие-то личные мотивы.
Так или иначе, но моя подруга на ночь, которую звали Надин, а, наверное, просто Надя, визжала от восторга, с удовольствием принимая любую из предложенных мною поз, а под утро обессиленная и истерзанная, будто бы после встречи с маньяком, долго отказывалась от подаренного ей кольца с приличным бриллиантом и умоляла меня дать свой номер телефона, который получила после некоторого моего сопротивления для проформы.
Прошла неделя с того момента, когда я формально прекратил деятельность, связанную с компаниями “Ювелира”, хотя официального расставания с ним у нас пока не произошло.
Я по инерции продолжал заниматься делами, приостанавливать которые было просто невозможно. Ведь шеф, почему-то, ими так и не занялся, что для меня, знающего “Ювелира”, как цельную и ответственную фигуру в криминальном бизнесе, это было довольно-таки странно.
Через десять дней после начала конфликта я получил смс от “Ювелира”, в котором он писал, что готов к очному поединку со мной в 14 часов 15-го апреля 2016-го года в лесу, недалеко от его имения, причем обставил дело так, что в случае его гибели. меня обвинять в его убийстве никто не станет, а оно будет воспринято органами дознания, как месть его конкурентов по криминальному бизнесу.
И я ему верил, так как знал, что он не способен на подлость в таком масштабе.
Я должен был явиться к месту боя один, не ставя никого об этом в известность, что было важным условием дуэли.
В ночь перед ней я никого к себе не пригласил, а, выполнив комплекс физических упражнений, лег в кровать и стал перебирать в памяти основные события нашей с “Ювелиром ” жизни, полной острых ситуации, с которыми мы с честью справлялись, благодаря четко синхронизированным действиям обоих.
И уже завтра должна произойти их развязка, но при этом мне следует забыть об эмоциях и действовать четко и осмотрительно, так как финка превращалась в руках моего врага в смертельное оружие, которое практически не давало никаких шансов противнику противостоять ему в честном поединке, а использовать”подлые” приемы в данном случае против “Ювелира”, такие как в бою с Гайдаем, мне не позволяла бандитская этика!
Утром 15 апреля я совершил небольшую пробежку, а затем, облачившись в легкий спортивный костюм, который не ограничивал движений, сел в БМВ и направился в сторону Конче Заспы, чтобы попасть к месту поединка за час до его начала, дабы успеть восстановить все функции организма, размяв свои мышцы в лесу.
“Ювелир” приехал к месту боя за пятнадцать минут до установленного времени и, как мне показалось, с трудом вышел из Мерседеса, и я в начале даже не узнал его, так он изменился за то, короткое время, что мы не виделись.
Казалось, что он весь высох и чуть сгорбился.
Меня тут же посетила подкожная мысль:
- Неужели матерый убийца так боится боя со мной? - но я тут же отбросил ее, прекрасно понимая, что это не так.
Причина была в чем-то другом.
Выйдя из машины, “Ювелир” тут же уселся на пенек, восстанавливая дыхание.
- Что с Вами Войцех Владиславович? - участливо поинтересовался я.
С минуту подождав, восстанавливая дыхание, “Ювелир” начал говорить безжизненным голосом:
- Итак, Дэвид, настало время для откровенного разговора. Помнишь наш предыдущий разговор, когда я вспылил, услышав твою фразу про сдохнувшего ишака. Но тогда я имел в виду не тебя, а себя! Вот в чем собака порылась, как говорил последний президент СССР.
Дело в том, что незадолго до этого разговора я узнал неприятную вещь о том, что болен раком легких, и что у меня прогрессирует четвертая стадия этой неизлечимой болезни, так что мне пора сушить весла!
Уже в тот момент мне оставалось жить лишь около месяца! А тут еще ты начал доставать меня всякой ерундой!
Потому-то в какой-то момент из-за душевной слабости меня посетила подленькая мысль: А что, если уйти из жизни в поединке, как принято в нашем сообществе, но тогда я не подумал, что подставляю тебя под цугундер, так как нет никакой гарантии, что потом мои враги не свалят на твою душу вину за убийство уважаемого бизнесмена Погоржельского.
А потому вызов тебя на бой был моей последней для тебя проверкой на вшивость.
Ты согласился на безнадежный для себя бой, не зная о моем состоянии, не сдрейфил и показал, что являешься действительно моим наследником во всех начинаниях, хотя и не постиг премудростей в ювелирном деле, чего мне очень бы хотелось.