Что касается веротерпимости, то иудаизму не только чужд дух прозелитизма, но напротив того, Талмуд предписывает объяснить желающему принять иудейство всевозможные трудности исполнения еврейской религии. [Лучше всего характеризует веротерпимость евреев следующее изречение Талмуда: "Кто постоянно воздерживается от идолопоклонства, тот уже по одному этому считается евреем, и пускай он во всем прочем остается верен своему дому и своему родству"]. Такою возвышенною идеальною веротерпимостью [едва ли] не может похвалиться ни один учитель новых учений.
Еврей – это эмблема вечности, тот, которого тысячелетние истязания и убиения не могли истребить; тот, который первый удостоился открытия божественной идеи [был долгое время единственным ея хранителем] долго ея хранителем и впоследствии сделал эту великую идею достоянием всего мира [тот не может и не должен быть истребим, тот вечен, как сама вечность].
Еврей был, есть и будет вечным поборником, распространителем свободы, равенства
[цивилизации] и веротерпимости.
В тексте на идиш есть добавление: "Одесса, 30 декабря 1891 года". Вариант этой статьи был опубликован в первом выпуске "Еврейской библиотеки" еще в 1871 г.* за подписью некоего Г. Гутмана и с таким примечанием редакции: "Хотя в нашем сборнике не место таким маленьким статейкам, но мы печатаем ее как интересное сопоставление крайних мнений, существующих о еврейском племени" (С. 338). Я употребил слово "вариант", и это, пожалуй, верно. Никаких существенных изменений в тексте нет, кроме некой модернизации. Так, в тексте "Библиотеки" говорится о румынском правительстве Братиано и Когальничано. Вряд ли кто-то, спустя почти 60 лет помнил имя румынского писателя и политического деятеля Когальничано, поэтому имя его опущено. Почти все заключенные в квадратные скобки разночтения – это вариант статьи 1871 г. В варианте на идиш обращает внимание множественное употребление личного имени "Торквемадо" с прилагательным "украинский", что более созвучно истории евреев на Восточно-Европейской равнине.
*В "Рассвете" опечатка: указан 1881 г. Издание "Еврейской библиотеки" с 1880 по 1901 г. было приостановлено.
Первая проблема, возникающая перед критиком, – это идентификация Г. Гутмана.
Никаких сведений об этом авторе или каких-либо других его трудах нет ни в "Систематическом указателе литературы о евреях", ни в старой "Еврейской энциклопедии", ни в "Критико-библиографическом словаре русских писателей и ученых" С.А. Венгерова (Пг., 1915. Т. 1), ни в "Словаре псевдонимов" И.Ф. Масанова, ни в "Еврейской старине" и других источниках. Автор одной-единственной статьи канул в Лету. А статья превосходная, темпераментная, стиль борца. Впрочем, есть одна странность. В "Систематическом указателе литературы о евреях" (СПб., 1892) инициал Гутмана другой – М. Гутман, и это повторено дважды – в тексте и в индексе. Можно допустить, что это двойная опечатка, не учтенная в приложении "Важнейшие опечатки" на с. VIII указателя. В содержании первого выпуска "Еврейской библиотеки" инициалы Гутмана "Г.М." Второй вопрос: а вдруг автором этой статьи является Л.Н. Толстой, скрывшийся под псевдонимом? В ней есть одно место, очень близкое его духу – рассуждение о смертной казни.
Первый выпуск (или номер) литературно-исторического сборника "Еврейская библиотека" вышел в 1871 г., до 1880 г. их вышло восемь. В 1901 г. издание возобновилось, вышел девятый номер, а в 1903 г. – десятый выпуск. Их редактором был Адольф Ефимович (Арон Хаимович Ландау, 1842-1902). Во время подготовки десятого выпуска он скончался, завершил работу его сын. Авторами этих сборников были виднейшие еврейские публицисты Л. Лаванда, И. Оршанский, М. Моргулис, Л.О.
Гордон, М. Кулишер, Л.И. Мандельштам, М. Мыш, крещеный еврей П.И. Вейнберг и писатель Г.И. Богров (впоследствии крестившийся). Наконец, в сборниках участвовали и русские литераторы – В.В. Стасов и Д. Минаев.
Историк Арон Яковлевич Черняк, посвятивший проблеме авторства "Что такое еврей?" статью, убежден, что Толстой не мог быть ее автором, ибо статья написана как бы изнутри, "а не со стороны – пусть даже самого расположенного к еврейству нееврейского человека, что она раскрывает сокровенные глубины еврейской души, что это своеобразный манифест еврейства. Допускаю, что на это, быть может, способен Владимир Соловьев. Но Лев Толстой не Соловьев"150. Я согласен с А.Я.
Черняком, что если автор статьи русак, то только Соловьев. Но В. Соловьеву в 1871 г. было 18 лет, он был влюблен в свою кузину, развлекал ее стихами Гейне, переводил Шопенгауэра, а кроме того, переживал религиозный кризис. Нет, юнец Соловьев не мог написать эту статью: ее содержание пока вне его. Что же касается Толстого, то он в это время работал над "Азбукой" (в которой в разрез с основной идеей статьи наличествует антисемитская поговорка о крещеном еврее), занимался греческим языком, лечением и семейными делами. Его записная книжка за 1871 г. хранит лишь одну запись, не имеющую отношения к еврейству. Немногословен дневник и предыдущего года – одним словом, ясно, что Льву Николаевичу не пришло в голову заняться апологией еврейства. А не возмутился он по поводу публикации статьи в "Театр велт" лишь потому, что и не подозревал о ее существовании, она до него попросту не дошла. Маковицкий перечисляет десятки изданий на всех языках, получаемых в Ясной Поляне, и оговаривает: кроме католической, протестантской и еврейской прессы151. Повторю, что место и время написания статьи на идиш – Одесса, 30 декабря 1891 г. Толстой в это время находился в селе Бегечевке Рязанской губернии и был занят борьбой с голодом – организацией столовых и писанием сказки и статьи для сборника "Помощь голодающим": "Работник Емельян и пустой барабан" и "О средствах помощи населению, пострадавшему от неурожая" и т. д.
Почти в каждом номере "Еврейской библиотеки" (кроме первого), о чем я уже упоминал, есть статья известного критика и историка искусства Владимира Васильевича Стасова (1824-1906). Мое внимание привлекла его статья под названием «По поводу перевода "Натана Мудрого"» (выполненного драматургом В. Крыловым) – драматической поэмы немецкого просветителя, теоретика искусства и драматурга Готхольда Эфраима Лессинга (1729-1781). Стасов с большим уважением писал о Лессинге как правозащитнике евреев: «Не раз филистеры и всякие
другие темные люди заподозревали его в подкупе со стороны евреев и печатно высказывали эти гнусные, бессмысленные клеветы свои. Так странно, так невероятно казалось в XVIII в. заступничество за евреев. Ведь сам Вольтер, этот великий боец за права человечества, еще с презрением и ненавистью относился к еврейскому племени и не хотел понять, что евреи – такие же люди, как все другие. Но Лессинг был сложен иначе: у него ум способен был идти глубже и дальше своих современников, даже самых гениальных, и, начиная уже с юношеских лет, он принялся за дело той проповеди, которая для всех других была тогда еще немыслима.
Ему было всего 20 лет от роду, когда он написал "Натана Мудрого", самое крупное свое художественное произведение, где еще раз и с новою силою выступил за равноправие евреев с другими народами во всех жизненных сферах. Германия, а за нею вся Европа признали громадное значение и всю талантливую силу этого творения, и с конца прошлого столетия сотни книг написаны для доказательства этого и провозглашения великости Лессинга. Но вот изумительный факт: пробегая обширный библиографический список всего написанного о "Натане"…невольно подумаешь, что там, где все лучшие умы проникнуты мыслями, пущенными в ход Лессингом, там, наверное давным-давно, уже совершился переворот в общем мнении, и правые понятия утвердились твердо, несокрушимо. Но, взглянув на дело, убедишься, что это фантасмагория, нечто вроде литературной игры, где слова красивы и талантливы, но дела им не соответствуют. Прочтите то, что писали Гейне и Бёрне в своем добровольном изгнании из Германии, ставшей невыносимою для их правдивого и глубоко возмущенного духа. Что они говорят про положение евреев в 30-40-х годах среди той самой Германии, которая так горячо и радостно аплодировала великодушным освободительным речам Лессинга? Все те же преследования, все то же незаслуженное презрение и ненависть, основанная на одних только бессмысленных средневековых традициях, все то же унижение человеческого достоинства в лице угнетателей и гонителей!