Военное время — сороковые годы — потребовало новых киногероинь — воительниц. На немецких экранах лидировала тогда любимая Гитлером скандинавская актриса Зара Леандер. Рыжая, крупная, с низким грудным голосом, музыкально одаренная, она была одной из коронных карт фашистской пропаганды. И нравилась она очень многим. Стиль «немецкого грима» был распространен и среди кинозвезд СССР. Любовь Орлова, Валентина Серова, Лидия Смирнова и Янина Жеймо в своем гриме и прическах не отставали от немецких конкуренток.
Американские моды военного времени пришли, как ни странно, из Латинской Америки. Отрезанный от Европы, Голливуд нашел новую, «ближнюю заграницу», которая его очень вдохновила. Новая латинская музыка — серенады и болеро, тропические танцы — самба и румба, а также новая бразильская звезда — Кармен Миранда сделали свое дело. На зрителя обрушился шквал музыкальных картин — ревю, где все пело и плясало. Низкорослая, с косым разрезом глаз Кармен Миранда живостью своих песен, бешеным ритмом движений и особенно бананами на голове и ананасами на шляпах развлекала солдат. Она ввела повальную мировую моду на туфли на платформе, высокие шляпки и испанские мантильи.
В 1947 году Кристиан Диор поразил мир своим «new look». Кинозрители с удовольствием отметили, что платья Диора напоминают корсет, нижние юбки, узкие талии и покатые плечи — костюмы, созданные в 1939 году Вальтером Планкеттом для фильма «Унесенные ветром». Тема викторианских кринолинов, прерванная «хабанерами» военных лет, привилась в освобожденном Париже и задала тон в моде на все пятидесятые. Голливудские дизайнеры Ирен Шараф, Жан Луи и Орри-Келли не менее, чем Баленсиага, Фат или Грифф в Париже, диктовали моды того десятилетия. Мерилин Монро, Джейн Рассел, Лиз Тейлор, Одри Хепберн, Ким Новак, Дорис Дей и Лесли Карон не хуже заправских манекенщиц парижских домов лансировали новые моды, прически, силуэты, туфли, подводки глаз и т. п. А что уж говорить о Бриджит Бардо или Софи Лорен — они ведь были самыми авторитетными законодательницами мод.
Звездный полет Валентины Терешковой сделал актуальными в моде космические сюжеты. Потеснив кино, телевидение представило серии-эпопеи «Стар трек» или «Эвенджерз», в которых реальное и вымышленное перемешалось. Мини-юбки Мери Куант, скафандры Пьера Кардена, космические сарафаны Андре Куррежа — все они дань новой «инопланетянской» моде.
Эпоха хиппи и последовавшая за ней эпоха ретро были также связаны с кино. Такие фильмы, как «Кабаре», «Смерть на Ниле», «Великий Гетсби» пробудили у публики интерес к довоенному прошлому. Тогда и вспомнили о Тамаре Лемпицкой, Эрте, Соне Делоне, Константине Бранкузи и чарльстоне. Мода вновь вознесла вышитые бисером платья, вязаные шапочки а-ля Наталья Макарова в эмиграции, длинные шарфы, брюки клеш и вновь обнаружившиеся платформы.
Джон Траволта стал символом моды диско. Блестящие атласы сегодняшней моды — это ее отголосок, донесшийся двадцать лет спустя.
Фильм «Амадеус» ввел в моду панковские прически и цветные волосы.
Никогда кинокостюм не мог существовать без влияния современной ему моды, никогда мода не прививалась без популяризировавшего ее кино.
Один мой знакомый французский ребенок спросил свою маму: «Сталин и Сталлоне — родственники?» Хочется ответить — да, ведь оба — диктаторы. Но диктат моды восхитителен.
Агония Высокой моды
Не могу назвать себя таким уж древним старожилом от-кутюр, каким бы мне хотелось быть, но вот уже почти четверть века, как я связал себя с миром парижской моды, который находил таким романтичным и загадочным. Вдоволь насмотревшись на составные части этого волшебного мира, я, однако, изверился в моем юношеском увлечении.
В начале 1920-х годов домов от-кутюр в Париже было множество. Они конкурировали между собой, соревновались в мастерстве кроя, в качестве шитья и выдумке в отделках. Переманивали друг от друга знаменитых манекенщиц, хвастались замечательными клиентками — маркизами, принцессами, герцогинями. Создавали новые силуэты, продвигали моду к новым рубежам.
Но вот грянул кризис 1929 года, и много мелких домов моды обанкротилось — к ним перестали приезжать американские клиентки. Но в 1930-е годы дело все же поправилось — множество новых талантов поддержало пострадавшую индустрию, потерявшую Поля Пуаре и Дом моды «Ирфе», но обретшую Эльзу Скиапарелли и Кристобаля Баленсиага.