Лили Марлен
Я вообще-то ее никогда особенно не любила — Грета Гарбо была лучше. Когда Марлен начинала карьеру, я свою уже завершала, хоть она и была намного старше меня. И вот теперь мне ее снова показывают, и не в Музее восковых фигур мадам Тюссо, а живьем. Пьер Карден устроил в своем театре напротив американского посольства в Париже гастроли английского мюзикла «Марлен». Надо же, как этой Дитрих повезло! То книжку про нее напишут, то фильм Максимилиан Шелл снимет, теперь вот мюзикл поставили. Меня долго уговаривала пойти на него баронесса дель Карпаччо, и я согласилась. В зале довольно приличные дамы моего поколения, многие с хорошими камнями, будто только что с выставки «Шоме», молодые люди приятной наружности парами, один даже в кожаном ковбойском облачении, словом, типичные ценители искусства. Я села в первый ряд — автографов на этот раз не раздавала (как и в 1928 году, когда сама в этом театре выступала) — и стала ждать. Первой вышла на сцену какая-то старушка, оказавшаяся артисткой Билли Матиас (между прочим, она явно устроена по протекции, так как приходится режиссеру матерью — но это сугубо между нами). Потом вдруг появляется мальчикоподобная девушка — настоящая, живая Марлен! Я-то ее в душе давно похоронила, так нет, они ведь теперь на разные хитрости горазды. Нашли хорошую английскую актрису Чен Филлипс — ну, точь-в-точь Марлен, и возраст подходящий, одели и привезли в Париж. А платье, которое было на ней во втором акте, я узнала. Когда-то для самой Марлен его шила московская балерина Тамара Гамсахурдиа у «Лор Белен» — дом был такой. И так хорошо сшила, что каучуковых грудей Марлен никто не замечал. Тем временем актриса со сцены пела песни моей молодости — признаюсь, неплохо; ходила, как Марлен, чуть-чуть спотыкаясь, — ну, иллюзия полная! И все же я расстроена. Ну почему меня не взяли на эту роль? Я была бы не хуже! Теперь Марлен увезли на Бродвей. Цветами будут одаривать, которые она сама и купила. А мне — снова прощаться с актерскими иллюзиями. И все из-за вас, Лили Марлен!
Потом кружева, словно пена…
Так пела Иза Кремер. Я ей всегда подпеваю, когда слушаю ее пластинки. Обожаю хорошее нижнее белье. Как когда-то у «Шанталь Томас» — корсеты в рюшку, панталончики с мережкой и воланы-воланчики… Шанталь очень преуспевала лет пятнадцать тому назад, и всем нам эти «выкрутасы» на исподнем нравились. Потом Дом купили кровожадные японцы и в один прекрасный день написали Шанталь письмо, в котором уведомили, что имя ее останется на вывеске, а самою мадам просят отправиться на заслуженный отдых. Закон джунглей, как говорится. Она плакала, металась, толстела (не приведи господи), кушала маринованные огурчики от Гольденберга с форшмаком — недаром она восточноевропейского разлива. Но никакие огурчики не помогли, так и сидела без работы, хотя какое-то время и преподавала в одной парижской школе моды на Больших бульварах. Белье со студентами проектировала — лифчики, корсетики и другое… догадайтесь сами, читательницы. Такие уж у нее интимные пристрастия. А тут вдруг без рюшек дела у японцев плохо пошли, и конкуренты появились вроде Лолиты Лемпицкой. Короче, недолго думая японцы Дом продали французской фирме «Дим» (знаете, конечно, — чулочки, носочки, колготочки и пр.). А «Дим» поступил по-барски — взял да и пригласил Шанталь Томас обратно в «Шанталь Томас». Она рада-радешенька — снова все в рюшках творит. Наверное, Жан-Луи Шерер тоже мечтает, чтобы «Дим» его бывший «Жан-Луи Шерер» купил — вдруг его тоже попросят обратно? «Живанши» тоже забота для «Дим» — надо же как-то пристроить Юбера Живанши… Мечты, мечты…
Прошлым летом, или медовый месяц
Никогда не подозревала и подозревать не могла, что так скверно проведу лето. Началось все, казалось бы, радужно. Новый президент Польши издал указ, чтобы бывшим владельцам стали возвращать их имения довоенного времени, если таковые, разумеется, сохранились. И вот, к несчастью, нашлось наше фамильное поместье «Дорсувнишки» в Пшемыслянском уезде. С 1939 года у меня о нем не было никаких известий, хотя отлично помню детство, проведенное там, — лужайки, грибы, хворост, козы. В консульстве мне так и сказали: «Пани Халинка, забирайте! Все ваше в целости и сохранности!» Посмотрели бы вы на эту «целость и сохранность»! Я упаковалась, подготовилась к летнему сезону, взяла билет авиакомпании «Лот», далее на поезде, потом на такси… И что же я увидела? В наших любимых «Дорсувнишках» расположился кооператив пчеловодов. Пчелы облепили мои надушенные духами «Я вернусь» от дома «Ворт» розы на шляпе «Кристиана Лакруа» и не желают их покидать, несмотря на непогоду. Да что там пчелы! Начала ремонт. В результате — падение с лестницы вместе с двенадцатисантиметровыми каблуками «Лорис Азаро», перелом двух ребер и шейки бедра. Ни в одну юбку не влезаю. Пол-лета меня возили в кресле-каталке по полям и дубравам, и я не имела возможности продемонстрировать свои туалеты. Совсем опустилась. Ногти не клеила, ресницы тоже, груди не подкладывала, лиловые линзы не вставляла, парик не носила, клейкой лентой кожу за ушами не подтягивала. Дышала озоном и отбивалась зонтиком от пчел. От переедания медом вышла из формы и с трудом влезла в сороковой размер! Ходила на пасеку в густой вуалетке от Жозефа Помпилио и в темных очках «Гуччи» — беседовала с пчелами о моде. В результате некоторые из них пересмотрели свои взгляды, и вместо всем надоевших комбинезончиков в черно-желтую полоску стали вылетать на работу в розовом в зеленый горошек. До чего же стоек лак для ногтей «Кристиан Диор»! И потом — специалисты говорят, что укусы пчел очень полезны.