Нольду ляпнула, что через три дня встану - так пошутила, конечно, бравировала. А сама - сначала села, откинув простынь, отодрала липучки шин, все отбросила и - встала. Потянулась всем телом сладко и аккуратно, прощупывая ощущениями подвижность и целостность. Сил недостает, но все на месте и все крепко!
На кровати лежала снятая с петель дверь, поверх знакомое тонкое покрывало. Дверь не тронула, тяжелая, а шины поставила в угол, как набор детских лыж. Собрала лоскуты. На себе еще не нитки, а первым делом взялась за наведение порядка!
Потому что спальня была такой - чистой.
Завернувшись в простынь, вышла в коридор и пошла на разведку тихо-тихо, как будто меня, воровку, вот-вот нехорошо застукает хозяин дома. Маленькая прихожая, маленькие комнаты - зал и спальня, кухня как пятачок. Побывав у двух мужчин команды в личных квартирах, я собрала дополнительный портрет к образу. Все разные, и все - чистюли. Нольд же перешиб всех! У него - стерильно и первозданно, словно тут человек совсем не жил. Дом пустой. И холодный. Личных вещей на первый взгляд не было вовсе, - одни только необходимые для жизни наборы, будто в гостинице.
Самым бесцеремонным образом я повела себя на кухне - обшарила все и заглянула всюду. Посуды - нет, только две чашки. Кастрюль, чайников, сковородок, вилок и ложек - тоже. Один ножик, мерная ложка и бумажные салфетки в ящике. Еще турка для кофе. Из продуктов - сам кофе в пачке к нему. Холодильник идеально новый и пустой, включенный ради меня - на чистых полках стояли две порционные упаковки из кулинарии: говяжий бульон и отварная курица. Рацион болеющего человека. И то, и то я достала на стол, чтобы потеплело. Разогревать все равно не в чем.
Нольд не готовил, не приглашал к себе гостей, и даже мусорное ведро, как у всех, стоящее под раковиной не дало ничего кроме пустого пакета. И фантика от конфеты нет.
Спальню я пока лежала рассматривала - пустая. Кровать узкая, тумба, шкаф и темные занавески на окнах - все убранство. В ящике никакой крамолы - одна аптечка с бинтиком! Жуткая аскеза, неуютная и почти-по нежилому безликая.
Только зал спас положение, и даже содранная дверь не испортила впечатления. Здесь ощущалось присутствие человека и немного отдалось теплом дома, а не выхолощенной коробки. Я осмотрелась и поправилась - не зал, а кабинет. Письменный стол, ноут, много папок и книг. Осмотрев корешки, поняла, что все касается общей медицины, биологии, физиологии, анатомии, - весь набор литературы вокруг этих тем.
В папки с бумагами не полезла, побоявшись нарушить порядок беспорядка, который тут как раз присутствовал. Приоткрыв пальчиком высокий шкаф-купе, скелета не нашла, одно только постельное белье и полотенца, коробку с зарядниками и запасной обувью.
Когда зашла в ванную, то долго и обалдело стояла на пороге: все как из магазина! Похлеще, чем на кухне, но ей-то точно пользовались. По микроследам от капель, по утоптанному коврику на кафеле, по скудным вещичкам на полках - пользовались, но вылизано все до скрипа и кристального блеска.
Смотреть больше не на что. Я подвела итог немного парадоксальному Нольду, который никак не проявлял брезгливости к грязи и крови, не гнушался все убирать лично - он даже у Ханы кухню отмыл! И был гиперчистоплотным в быту.
Вернувшись в спальню, полезла в сумку. И возликовала от предусмотрительности Вилли - он не только купил тот же самый комплект практикантки, он не забыл о домашнем - нашла пару штанов и футболок, носки и гольфы комплектом. И о белье подумал... я даже посмеялась, когда достала пакет с трусами и лифчиком - бронебойные. Все идеально по размеру, с маленькой занозой от последнего - модель, какую я не носила, крой не тот. Всегда подбирала, исходя из удобства бегать и прыгать. А Вилли купил такое, что у меня теперь будет бронежилет, а не белье.
В ванной я отлежалась в горячей воде, осмотрев себя тщательно, и только по тактильным ощущениям поняв - где точно были травмы. Внешне и следа не осталось, а если касаться пальцами "комарики" просыпались. И подвздошная кость не в хлам, и голени без открытых переломов. Ушибы и повреждения мягких тканей - уже не могла разобрать где и были.
Переоделась в штаны и майку, подсушила полотенцем волосы и решила, наконец, поесть. Только, выйдя из ванны, на пороге и застряла - в конце коридора, подпирая лопатками входную дверь, стоял Нольд.
- Как ты смогла встать так рано?
- Хорошее настроение и хорошая сборка помогли.
Я шагнула, а Нольд с предупреждением и голубым блеском в глазах сказал:
- Стой там, где стоишь. Иначе разговора не получится.
Закрыла дверь, оперлась на створку почти в такой же позе, что и он, убрав руки за поясницу. И молча стала ждать. Нольд с обходных путей не пошел, дал себе секунд двадцать тишины и сказал прямо:
- Я полузверь, Ева. У нас, как и у некромантов, своя природа... Я тебя люблю. Я тебя хочу. Ты вольная и не поддаешься, как большинство, притяжению, относишься к боли не как жертва. Нет страха... моя капля надежды на то, что ты - выдержишь. И, может быть, не станешь после ненавидеть и презирать, потому что я не рассчитываю силу и не смогу считаться с твоим желанием или нежеланием. Я - насильник, а не любовник, и причиняю боль, а не ласку. Сейчас, как человек, могу заставить себя уйти... если скажешь "нет".
Не знаю, что бы я чувствовала, если бы услышала такое без того, что знала заранее? Все звучало пугающе и на самом деле нездорово.
Нольд не собирался долго ждать ответа, выдохнул, прищурился, как будто хотел скрыть или погасить новую вспышку:
- Решай быстрее. И учти, если сделаешь шаг ближе - я кинусь.
И я этот шаг сделала, даже два - сколько успела...
<p align="right">
</p>