Как известно, рука Моисея по воле Божьей (конечно же, а по чьей же еще?) жестоко покарала непокорных, но Аарон и весь род его по той же воле, несмотря на явное ренегатство Аароново, были объявлены родом священников. (Опять же кровь родная: как не порадеть братцу родному, хоть он и предал идею!)
Вот именно из этого колена и происходила Елисавета, жена Захарии. Что еще можно сказать о Елисавете? Всем была хороша в юности Елисавета: и умна, и лицом недурна, и фигура статная. Да и в свои почти пятьдесят она выглядела не старше, чем на тридцать: узкая талия и необычно аккуратные для восточных женщин в таком возрасте бедра.
На Елисавету и сейчас еще засматривались мужчины, особенно те, которым, как говорится, бес в ребро… Среди ее обожателей был и ее духовный отец, раввин Иосафат, который служил при той же синагоге, что и Захария, но был чином повыше.
В юности Елисавета числилась в местных красавицах, и все, не зная ее подноготной, дивились, как такая красавица умудрилась выйти замуж за невзрачного и незначительного Захария? А дело-то было проще пареной репы: несмотря на знатное происхождение свое, была Лисавета бесприданницей. Поэтому, когда настал срок оборваться перезревшему плоду с родительской ветки, она была отдана первому, кто предложил не только руку и сердце, но и некоторый капиталец.
Жили Захария с женой своей Лисаветой, если и не душа в душу, то, в общем-то, нормально, не хуже, чем остальные. Да вот одна закавыка вышла: не дала Елисавета Захарии наследника. Это было какое-то наказание Господне, но за что? Сам Захария был праведник, а уж про Елисавету и говорить не приходится.
Захарий был человек книжный, знал тору от корки до корки, веры в Бога был непреклонной. И вот припомнил он притчу про Аврама и Сару, коим Бог даровал — при их бесплодии — ребенка, Исаака. Но до рождения этого благословенного отрока, бездетные Аврам и Сара решились на иной шаг.
И рассказал Захарий сию притчу жене своей, Елисавете. А история была такова. Жили-были Аврам и Сара, жили дружно, в миру и согласии. Все было у них, чего только их душеньки могли пожелать, да вот лишь Сара была неплодна, как старая иссохшая смоковница. По обычаям той страны, где они жили, коли родит служанка от мужа на колени жены его, то ребенок считается той, чьих коленей он впервые коснулся, иначе говоря, матерью его в этом случае считается не служанка, а госпожа.
— Ави, — обратилась Сара к мужу своему Авраму, — заключил Господь чрево мое, чтобы мне не рожать. Но нельзя нам жить без продления рода нашего. Войди к служанке моей, египтянке именем Агарь, пусть она родит ребенка мне на мои колени.
— Послушен я жене своей, — ответствовал Аврам. — Как скажешь, так и будет. Семя у меня есть, даст Бог поле плодородное — и урожай будет!
И вошел Аврам к Агари, и она зачала. И родила Авраму сына, которого нарек Аврам Измаилом. Вот такова история рождения первого сына Аврамова, Пророка иудейского. Это потом уже Аврам и Сара, нареченные Богом «новыми» именами — Авраамом и Саррой, родили Исаака, своего родного сына, но это было после, когда Бог разрешил чрево Саррино. А прежде случилась та история с Агарью.
Рассказал Захария эту притчу жене своей, намекая на то, не поступить ли и им так же. Возражала Елисавета, говоря, что Захарию уже далеко за пятьдесят, совсем старик, неспособный и к ней-то войти, как следует, зачем же позориться перед молодой девкой.
Но как ни противилась в душе Елисавета, пришлось ей, в конце концов, принять предложение мужнино. Ей и самой уже было лет немало, а дитя, хоть и не родное, может, даст какое-то утешение в старости. Согласилась Елисавета на то, чтобы Захария переспал с ее служанкой.
Служанкой у Елисаветы была молоденькая хананеянка: бойкая: глаза-вишенки, большущие; плотная вся, упругая, как говорится, «кровь с молоком». Купили ее, сироту, когда она была еще несмышленышем, заплатив какому-то ее дальнему родственнику два сикля серебра. Так она и жила с Захарием и Елисаветой — наполовину рабыня, наполовину приемная дочь…
И вот взошел Захария к служанке и спал с ней. Но прошло время, а служанка не понесла. Тогда Захария взошел еще, потом еще и еще… Словом, вошел Захария во вкус и, как говорят охотники, бил в цель, не давая осечек! Но будто насмехался над ним Бог — не давал девице зачатия.