И тут он разом понял, что именно было в них диковинным.
Это были ряженые. Самые настоящие ряженые, словно перенесенные сюда с княжеского пира в земляном дворце Аннихитры, где ему однажды довелось-таки петь. Ну конечно, ряженые, а кто же еще: крашеные волосья, лица тоже чем-то намазаны - светлые, как свиные рыла. Только наряды не шутовские, без лоскутков разноцветных. И оружия не заметно. И непременных колокольцев. А если все-таки не ряженые, то кто?
А вот кто: сибиллы. Ни разу живьем ни единого не видал, но слыхал чудные они; ежели старые да поднаторевшие в своем искусстве (а при гарантированном бессмертии чем, кроме колдовства, и заниматься?), то любую личину принять могут. И еще рассказывали - если встретятся двое, обязательно друг перед другом похваляются кто чем горазд, может, и к нему приглядывались, не испробовать ли на нем свои заговоры?
Одно смущало, редкостное это дело - сибиллу встретить. А уж сразу четверых... И тут у него над головой что-то словно прочирикало. Он невольно втянул голову в плечи, и напрасно: это была всего лишь стремительная пичуга-посланница, изумрудная, с яркой желтой грудкой. Ну да, ведь на Дороге Строфионов они именно такие. Другое чудно: чтобы простой смерд послал молвь-стрелу? Сколь же богат должен быть его караванник...
Ну тем слаще будет прием. Да вот, кстати, и купола стойбищных юрт поднялись из травы. Строфион ускорил бег без понукания. Харр, однако, придержал вожжи - приближаться следовало солидно, без спешки, как подобало именитому гостю. Навстречу уже выбегали обитатели становища, что-то уж чересчур восторженные и изумленные. Впереди всех - детина на голову выше его самого, с пышным алым бантом на шее. Рот до ушей, глазки прищуренные, маслянистые, оценивающие - сразу видно, на ходу прикидывает, какой прок с нежданного посещения. Надо будет что-нибудь наврать про знакомство с князем. Строфион лег на тропу и выгнул шею, всем своим видом показывая, что с него довольно. Детина с бантом одной рукой поднял вожжи, упавшие на землю, другую почтительно подал Харру, помогая ему сойти с повозки. Толпа, следовавшая за ним на расстоянии трех шагов, приветственно загудела - приглашали осчастливить жилище, разделить трапезу и постель. Понятно.
Харр по-Харрада протянул руку, хотя мог бы отлично обойтись и без посторонней помощи, и оперся на здоровенную лапищу. И вздрогнул: ладонь словно утонула в теплом вязком тесте. Затем мяконькие подушечки пальцев пробежались по тыльной стороне его кисти, обогрели запястье и шаловливо скользнули под обшлаг рукава.
Харр, словно ожегшись, отдернул руку и отпрыгнул назад. Толпа зашевелилась, растекаясь надвое, открывая перед ним проход к юртам и одновременно обтекая его справа и слева. Кланяющиеся, улыбающиеся мужчины, юноши, мальчики. И ни одного женского лица. Бесстрашного Харра едва ли не впервые в жизни прошиб холодный пот, когда он понял, куда попал.
Это было становище сиробабых.
Он рванул что есть мочи обратно, путаясь в высокой траве и кляня себя за то, что слишком поспешно, не разобравшись, покинул легкую спасительную повозку; за спиной бухали сапоги детины с алым бантом. Он сделал глубокий вдох и удвоил скорость, отчетливо сознавая, что надолго его не хватит; но ведь и сиробабые далеко от своего поселения оторваться не рискнут. Он споткнулся о бугорок и вдруг прямо перед собой, в каких-нибудь тридцати шагах, увидел прежнюю четверку ряженых.
Он круто свернул влево, к лесу, одновременно вытаскивая на бегу меч - не уйти зайцу от двух шакалих стай. Но за спиной раздалось гулкое "пом! пшшшш..." Он невольно оглянулся: между ним и сиробабыми подымался заслон белого лучистого пламени.
Видно, все-таки один из ряженых был сибиллой. Ну спасибо и на этом, а то силы кончались. Сиробабые с воем мчались восвояси, и он рухнул в высокую траву, переводя дыхание, так как биться ему предстояло сразу с четверыми. Они подходить не торопились; если не считать сухого шелеста травы, стояла полная тишина. И тут прямо у него над головой раздался негромкий голос:
- Слушай, мужик, нам твоя помощь нужна.
Харр осторожно перевернулся на спину и сел, красноречиво положив меч на колени. И чуть не присвистнул: у всех четверых на поясе висели длинные мечи с изукрашенными рукоятками. Уж не князья ли это с каких-то неведомых дорог? А говорят чисто, по-здешнему. Он кашлянул, чтобы голос не прозвучал неуверенно.
- Зачем помощь тому, при ком его меч? - спросил он сурово.
Чужаки переглянулись - как ему показалось, с уважением. Только сейчас он заметил, что у троих на лоб надвинуты какие-то обручи с завитками - короны, что ли? И как это им удалось подобраться к нему так быстро и столь бесшумно?
Тот, который был без короны, потер рукой чисто выбритый подбородок и со вздохом проговорил:
- Знаешь, сила не всегда в оружии. Чаще она в информации.
- Это что, амулет такой?
- Вот именно. Информация - это знание.
Харр по-Харрада не выдержал и засмеялся:
- Ну вы нашли время и главное - место... Что, будем байками тешиться на виду у сиробабых?
- Сиро... что? - переспросил ухмыляющийся красавец в ослепительно сверкающей изумрудно-огненной короне. - Это от которых ты так улепетывал, почтеннейший?
Харр насупился: с воинами так не разговаривают. Тот, светловолосый, что был без короны, похоже, тоже это почувствовал и дернул насмешника за рукав: