-Он и лечит одним взглядом, – шептала Фатима мужу Власту, – вот глянет на человека больного проказой – и тот сразу очищается.
-Брехня. – отмахивался муж . – Где это было видано, чтобы проказу лечили?
-Брехня? – возмущалась Фатима. – А ты поговори с Юдифь, поговори. Пусть она тебе расскажет, как он её двоюродного брата Нафана от слепоты вылечил.
-Что-то я не помню, чтоб Нафан слепой был, – сомневался Власт.
-Слепой, с самого рождения слепой, – клялась Фатима, – только это другой её брат, тоже Нафан, из Назарета и ты его не знаешь. Он по случаю был в Капернауме и на его счастье спаситель мимо него проходил. Нафан и взмолился к нему:
-Мил человек, ты – сын самого господа нашего, пожалей раба твоего Нафана, во век не забуду.
-Ну и …
-Помазал ему спаситель глаза-то слюной своей и прозрел горемычный! Так-то! Вера, говорит, тебя спасла. Верьте мне – и воздам я вам по вашей вере.
-Брехня, – ещё по-прежнему, но уже с сомнением в голосе ответил ей Власт, и внутри него началась борьба.
С ним что-то случилось в последнее время: слаб, стал в постели. Прямо беда какая-то. Весь его пыл, всё его желание ушло куда-то и Фатима, которой ещё полгода назад он не давал по ночам покоя, перестала его вдохновлять. Да и не только Фатима. Она вначале и не сообразила, что к чему и только ругалась. По своей бабьей придури она подумала, что завёл он кого-то на стороне, а теперь, поняв ситуацию, только жалостливо смотрит, как он старается уснуть, пока она не успела улечься рядом.
-А что, – подумал Власт, – может, действительно спаситель сможет помочь в моём горе, а то те корешки и травы, что дала жене эта старая карга Данила, ничего, кроме тошноты не вызывают. Пойду завтра в Капернаум, идти-то не так и далеко.
-Слышь, старая, – сказал он жене,– мне к сетям поплавки надо бы купить. Собери что-нибудь на дорожку завтра – в Капернаум пойду.
Но слухи слухами, а произошли и реальные перемены в экономической жизни Галилеи. Первый раз за многие годы резко упали цены. Рынок, освобождённый от пут бандитского налога, задышал полной грудью и привлёк покупателя. Быстро ориентирующиеся люди мгновенно наладили оптовые закупки вина, овощей, фруктов, рыбы, а это потянуло за собой производство товаров. Рыбаки стали заказывать сети, лодки. Крестьяне – покупать орудия труда. Цепочка заработала!
И потянулись в Капернаум ходоки со всего Израиля и даже из соседней Сирии послушать явившегося народу мессию, а если повезёт, то и получить от него благословление.
Глава 11. Иродиада
Жизнь так устроена, что в нашей юности мы, за неимением жизненного опыта, руководствуемся фантазиями и наивными иллюзиями. По мере нашего взросления и приобретения опыта меняемся мы, и меняются наши мечты. Вот она, внучка Великого Ирода, когда была совсем сопливой девчонкой, мечтала о египетском принце. Почему именно о египетском принце, а не о сирийском или ещё каком другом? А чёрт его знает, вот мечтала – и всё . Она много много раз представляла, как проснувшись однажды она услышит, что долгожданный принц прибыл в Иерусалим и ждёт с нетерпением её аудиенции.
Ну, дурра – дурой была.
Потом, когда она повзрослела и поняла разницу между иллюзиями и суровой реальностью жизни, ей показалось, что сын её деда Филлип, именно тот человек, которого она не променяет на египетского принца. Принц – это хорошо, но только это всё – пустая мечта, блажь, а вот дядя Филлип – сын царя, то есть – наследник престола. Значит, в перспективе она может запросто стать кем? Правильно, царицей Израиля. Не теряя времени даром, она быстро обстряпала любовь с Филлипом и стала ждать того времени, когда любимый дедушка отдаст богу душу …
Уже родилась дочка Саломия, а противный дедушка был ещё
о-го-го. К тому же братья Филлипа попались *что надо* и тоже, проклятые, мечтали о короне. Началась обыкновенная гонка за трон и в ход пошли любые средства. Да их и не выбирали – в этом деле все средства хороши, если достигли цели. А вот её муж Филлип лопухом оказался. Ну, просто – пень – пнём: дал повод обвинить себя в том, что готовит заговор против папаши. А дедушка разбираться не стал, он просто лишил этого придурка наследства. Как она себе локти кусала! Но делать нечего, надо было смириться просто. Ну, уж дудки! Не на ту нарвались! Может, раньше она бы и смирилась, но не в этом возрасте.
– Шишь вам! – Решила она.
Сказано – сделано, тем более, что дедушка всё-таки околел, а трон отошёл к брату Филлипа – Антипе. А у того жена, хоть и принцесса – дочь царя Ареты, но такая же простофиля, как её ненаглядный муж Филлип. Немного усилий одним местом и Антипа разводится со своей маленькой крошкой Аретой (так он её называл), а она сбегает от своего бедоносца Филлипа в его широко открытые объятия. Нехорошо? Глупости!! Конечно, эта история вызвала огромный резонанс по всей стране, но, согласитесь, что недоступно простым смертным, то вполне может позволить себе царская особа. А кто с этим не согласен, тот может кричать о своём собачьем мнение на любом перекрёстке, пока ему это не надоест или пока это не надоест царю и тот не заткнёт глотку нахалу.