Так и тот, который смотрит на жизнь земную с точки зрения будущей жизни: человечество, подобно звёздам на небосводе, теряется для него в неизмеримом пространстве; он замечает тогда, что сильные и слабые смешаны, как муравьи под кучкой земли; что пролетарии и властелины стоят наравне, и он жалеет этих чудаков, столь старающихся добыть себе место, так мало их возвышающее и так недолго ими сохраняемое. Таким образом, значение, придаваемое земным благам, всегда находится в противоречии с верой в жизнь будущую.
§ 17. Но скажут: если бы все думали подобным образом, никто не занимался бы земными делами, и всё бы погибло. Нет, человек инстинктивно ищет своего удобства, и даже при уверенности, что останется не долго на одном месте, он всё же желает, чтобы ему было получше или, по крайней мере, как можно менее худо; нет такого человека, который, заметив терние на своей руке, не снял бы его, чтобы не уколоться. Итак, искание удобств заставляет человека улучшать всё, к чему он побуждается инстинктом прогресса и самосохранения, составляющим закон природы. Он работает по нужде, по долгу и по собственному желанию, исполняя предначертания Провидения, поместившего его на Земле с этой целью. Только верящий в будущее придаёт относительное значение настоящему и легко утешается при неудачах мыслью об ожидающей его судьбе.
Бог осуждает не земные радости, а только злоупотребление ими в ущерб заботам о душе; от таких именно злоупотреблений предостерегаются те, которые относят к себе слова Христа: "Царство Моё не от мира сего".
Тот, кто сливает себя в одно с будущей жизнью, подобен богачу, теряющему без волнения ничтожную сумму; тот же, кто сосредоточивает свои мысли на жизни земной подобен бедняку, утрачивающему всё имущество и отчаивающемуся.
§ 18. Спиритизм расширяет мысль и открывает ей новые горизонты; вместо узкого и мелочного взгляда, который сосредоточивает её на настоящей жизни, делая из мгновения, проводимого нами на Земле, единственную и слабую основу вечного будущего, Спиритизм показывает, что жизнь эта — только звено в гармоническом и грандиозном единстве творения Создателя; он показывает связь, соединяющую все бытия одного существа, связь между существами одного мира и существами всех миров; таким образом, он кладёт основание всеобщему братству, тогда как учение о создании души в момент рождения каждого тела, делает все существа чуждыми друг другу. Эта связь частей одного целого объясняет всё, что необъяснимо с узкой точки зрения. Именно эта цельность не могла быть понята людьми во времена Христа, а потому он предоставил познание её другому времени.
НАСТАВЛЕНИЯ ДУХОВ: Земное царство
§ 19. "Кто лучше меня может понять истину слов нашего Господа: "Царство Моё не от мира сего?" Гордость погубила меня на земле: кто лучше меня может понять ничтожество земных царств? Унесла ли я хоть что-нибудь из моего царства земного? Ничего, решительно ничего; и чтобы сделать урок более ужасным, царственность не сопровождала меня до могилы. Королевой была я между людьми; королевой думала я войти в Царство Небесное. Какое разочарование! какое унижение быть принятой не как властительница; я увидела выше себя, и много выше, людей, которых я считала ничтожными и которых презирала за то, что в них была неблагородная кровь! О! как хорошо я поняла ничтожество почестей и величия, которых так жадно ищут на земле!
Чтобы приготовить себе место в этом Царстве, нужны самоотвержение, смирение, милосердие во всей небесной полноте, доброжелательство ко всем; вас не спрашивают, кем вы были, какое положение занимали, но спрашивают, что доброго сделано вами, чьи слёзы осушены вами?
О, Иисус, Ты сказал, что Царство Твоё не от мира сего, так как надо страдать, чтобы достичь небес, а ступени трона не приближают вас к ним; самые тернистые тропинки жизни ведут туда; ищите же путь между тернием и шипами, а не между цветами.