И вот что прочел он в послании Римлянам: «Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти. Но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти» (Римл. 13, 13–14).
Вот Божий ответ, который получил Августин, а после этого вскоре удостоился он стать пресвитером. Затем стал он епископом, и в этом сане подвизался 35 лет, ведя беспорочную жизнь. Он жил как истинный монах, как отшельник, тяжко постился, всегда молился, был затворником в келии своей, питался вместе с сослужителями своими, священниками и диаконами, общей пищей.
За 35 лет своего архиерейского служения он написал огромное количество богословских трудов, которые легли в основу богословия для других великих Отцов Церкви. Не только Латинская Церковь, но и Церковь Православная чтит его, как великого Учителя Церкви. Богословские труды и поучения его полны необыкновенной мудрости и глубокого знания.
Я показал вам сердца двух преподобных, ранее весьма порочных жен и сердца четырех великих Отцов Церкви и учителей Церкви, прежде бывших развращенными и ведших нечистую жизнь.
Какие выводы сделаем мы из этого повествования для себя? Мы скажем, что сердце человеческое, даже чистое сердце часто бывает покрыто грязной корой, а мы, грешные люди, привыкли осуждать каждого человека, сердце которого кажется нам покрытым грязной корой.
И если бы мы были современниками этих великих отцов Церкви, мы осудили бы их, осудили бы жестоко. А Господь видит не только грязную кору сердца человеческого. Он видит то, что внутри сердца, что сокрыто глубоко в сердце: Он ведает, на что способно сердце, временно покрытое грязной корой. Он видит под корою грязи величайшего святого, видит великие духовные достоинства. И Он хранит Своих Святых во все то время, когда сердце их остается покрыто грязной корой.
Запомните это и никогда не смейте осуждать людей, которые даже явно грешными представляются вам, даже несомненно порочными.
Подумайте о том, что внутри сердца их сокрытых сил, их духовных способностей мы не знаем, а потому удержите злой язык свой, горящий желанием произнести осуждение.
А вам, матери, у которых порочные дети, скажу: помните о святой Монике, матери блаженного Августина, помните, как слезами своими вымолила она у Бога помощь сыну своему.
Плачьте и вы над порочными детьми своими, но не впадайте в отчаяние: помните, что Господь силен ваших нечистых, порочных детей сделать чистыми и даже святыми.
Аминь.
11 апреля 1954 г.
Неделя 5 Великого поста.
Воспоминания о святителе Луке
Софья Георгиевна Галкина родилась в Киеве в 1916 г. Девочка рано осталась сиротой. Когда ей был всего лишь годик, от тифа умер отец — полковник царской армии Георгий Тамбиев. На семью обрушились все несчастья трудного времени — расстрел дедушки, постоянный страх за своих родных, безработица и голод. С детских лет рисование стало любимым занятием Сони. Любовь ко всему прекрасному привела ее в художественно-промышленное училище, а затем по ВГИК, где она получила диплом художника кино. Однако поработать пришлось совсем немного. Тяжелая болезнь и неудачная операция приковали девушку к больничной койке. Два года Софья провела в Институте Склифосовского, там она и встретилась со святителем Лукой.
Бывают встречи, которые оставляют глубокую память на всю жизнь, о которых необходимо рассказывать людям. Такой была моя встреча с архиепископом Лукой (Войно-Ясенецким), жизненный путь которого был подвигом во имя Христа.
Бог, по Своему милосердию, послал мне встречу с ним в институте им. Н.В. Склифосовского, где я пробыла с небольшими перерывами около двух лет. Тяжелые операции на позвоночнике, которые я перенесла там, причиняли физические страдания, казавшиеся иногда непереносимыми, и только великая любовь к рисованию приносила радость.
Нянечки, прачки, санитары, медсестры, хирурги садились на низенькой скамеечке у моей кровати, чтобы я могла, лежа на животе, рисовать их.
Сколько прекрасных тружеников послевоенной Москвы прошло тогда передо мной! Сколько раненых на фронте, детей и взрослых! Профессор Сергей Сергеевич Юдин, чьи уникальные операции по имплантации искусственных пищеводов привлекали во множестве иностранных специалистов, часто заканчивал свои обходы клиники у моей кровати с вопросом: «Что нового?» — и смотрел мои карандашные портреты.