— Гургуля, иди ко мне…
Разве Кирбура? Нет. Голос не тот.
На гору поднялся. Еще раз послушал. С горы за ручьем опять кричат:
— Гургуля, иди ко мне…
Оробел. А голос снова. Будь что будет. Ручей перешел. На ту гору вбежал.
Видит — костер горит. Кругом поляна чистая. У костра человек-великан стоит. Руками манит. Гургуля к нему подошел.
А тот в руки пастуху узелок подал и говорит:
— Возьми его. Храни. Никому не показывай. А что в нем — не смотри, пока листья на березах не пожелтеют. От Кирбура уйди. На охоту ходи. Узелок с собой носи. В нем счастье твое…
Не успел Гургуля моргнуть, великан исчез куда-то. И костер тоже.
Положил пастух узелок в карман. На ночевку пошел. Там Кирбура сидит. Его дожидается. Он тоже тот голос слышал:
— Кто тебя звал?
— Да это брат мой. В гости приходил, — ответил пастух. Уехал богач.
А Гургуля снова остался.
Лето прошло. Осень наступила. Листья у березок пожелтели.
Развязал Гургуля узелок. Смотрит, а там пучки шерсти от всех зверей лежат. От всех птиц по перышку. Завязал снова. В карман положил. От Кирбура ушел. Пусть сам оленей пасет. Лук взял. На охоту пошел. Сохатых много добыл. На зиму мяса.
Чум поставил. Шкурами покрыл. Второй раз пошел. Соболей, глухарей добыл. Еле донес.
Теперь, как на охоту идет, тот узелок берет. Всех зверей и птиц добывает. Хорошо живет.
Кирбура, говорят, давно без пастуха пропал.
Охотники
Давно-давно восемь охотников в тайге промышляли. Всего вдоволь добывали. Потом баловать стали. Сохатого поймают, шкуру с него сдерут и обратно в лес пустят. Убежит сохатый. На речке рыбы наловят, мясо обкусают, а кости обратно в речку пустят. Уплывет рыба. Глухаря поймают, перья общиплют. Вверх подбросят. Улетит глухарь. Весь год так. Только один молодой охотник так не делал. Его мать отговаривала.
На второй год они снова в тот же лес пришли. Все звери, птицы, рыбы куда-то исчезли. Только ободранные ими сохатые попадались, да и те убегали. Только общипанные ими глухари на соснах сидели, да и те улетали. Только обглоданные рыбы из воды выплывали, да и те в глубину ныряли.
Ни с чем домой пришли. С голоду померли. Один молодой охотник остался. Медведя убил. Стал мясо есть, выжил.
Железный сын
Жили старик и старуха. Детей у них не было. Была когда-то дочка, да ее трехголовый великан утащил. Они к старости очень захотели детей. Вот и говорит старуха:
— Сделаем сына из железа. Скуем его.
Старик согласился. Стал ковать. А старуха была вроде шамана. Ковал старик девять лет. Все выковал. Пальцы, ноги — все.
Старик спрашивает:
— Что мы должны сделать, чтобы он живым стал?
Старуха говорит:
— Ты поймай дятла. Мы его сердце и внутренности железному сыну вложим.
Старик поймал дятла. Сделал, как сказала старуха.
Старуха говорит железному сыну:
— Через три дня, если будешь живым, шевельни мизинцем.
И правда, через три дня железный сын начал шевелиться.
Стал как настоящий человек. Мясом оброс, волосами.
Через некоторое время он сделался настоящим богатырем. Старик отдал ему лук, с которым сам охотился в молодости. Сын потянул тетиву — лук сломался. Старик дал другой лук, с которым взрослым охотился. Попробовал сын. Подошел ему лук.
Старик отправил железного сына к великану, который их дочку утащил. Дал коня. Конь поможет дорогу найти. Старик сказал сыну:
— В пути встретится тебе ограда. Перед ней люди с оружием. Ты их должен убить. После этого подъедешь к ограде. Через эту ограду ни один человек не мог пробраться. Если сломаешь городьбу — пройдешь туда.
Поехал железный. Убил стражу. Поломал городьбу. Вошел в дом. А там сидит его сестра. Она говорит:
— Зачем ты пришел сюда? Великан убьет тебя. Он уже несколько богатырей убил. Живым не оставил никого, — и сестра заплакала: жалела брата.
А железный толкнул дверь — сразу поломал. Великан спит, не слышит. Верхняя часть туловища у него человечья, нижняя — как у змеи. Посредине тонко. Ударил железный по тонкому месту — сразу перерубил. Но рана тут же зажила. А великан сразу проснулся. Стали они драться. Все изломали. Наконец железный сын разрубил надвое великана. Увез сестру.
Приехал домой. Устал, пошел отдыхать. В лесу уснул. Прилетел дятел. Застучал клювом по его груди. Говорит:
— Пришел великан. Твоего отца бьет.
Железный проснулся, а дятел повторяет:
— Пришел великан, бьет отца твоего.
Поднялся железный сын. Пошел к отцу. Дятел туда же полетел. Видит сын: великан вот-вот отца убьет.
Рассердился он, разрубил великана на десять частей. Убрал их в амбар. Снова пошел спать. Прилетел снова дятел. Говорит:
— Вставай! Опять твоего отца бьют. Куски великана поломали амбар, напали на отца.
Проснулся железный сын. Пошел к отцу. Дятел полетел за ним. Дятел вытащил из одного куска сердце великана, железный сын убил остальные девять частей. Сжег все в костре.
Так расправился со злым великаном железный сын.
Старик и эвенки
Старик пришел к эвенкам, говорит им:
— Вы, эвенки, лыжи себе сделайте.
Те стали спрашивать:
— Дедушка, как же мы лыжи себе сделаем?
Дед отвечает:
— Вы концы у досок загните. На этих лыжах ходите, белок промышляйте.
Эвенки опять стали старика спрашивать:
— Чем мы белок убивать будем?
Старик сказал:
— А вы у русских ружья возьмите.
Опять эвенки говорят:
— Дедушка, мы не знаем, как ружьями убивать.
Тогда старик сказал:
— Вы порох у русских возьмите.
Эвенки у русских ружья взяли, порох взяли: между собой стали говорить: «Ружья эти очень хорошие».
Старик им снова говорит:
— Теперь белок убивайте. Если вы белок много убьете, за белок у русских муку получите.
Эвенки говорят:
— Мы не знаем, что такое мука.
Старик сказал:
— Вы еще соболей промышляйте, песцов промышляйте, идите к русским за мукой. Это еда ваша будет.
Эвенки много дорогих шкурок добыли, на муку выменяли.
Старик тогда сказал:
— Вы этой мукой питайтесь, сыты будете. Теперь я к вам больше не приду.
Бобровая речка
Бобр с бобрихой жить на таежную речку пришли. Пришли, речку оглядели. Понравилось бобрам. Хозяевами будут. Лес на самом берегу стоит. Деревья разные. Черемуха, рябина, ольшаник, ива. Между ними ели, лиственницы, березы. Речка бобрам приглянулась. Ямы-омуты глубокие, перекаты песчаные да каменистые.
В ямке встретились бобры с хариусами. Рыбки испугались мохнатых бобров. Бобры успокоили:
— Не бойтесь нас. Воду не мутите! Мы рыб не трогаем, не едим. Мы — грызуны.
Один хариус, посмелее, говорит бобрам:
— Мелеет наша речка. Из ямы в яму не всегда попадешь. Песком забило перекаты. Камнями закидало отмели. Скучает наш рыбий род. Уходить собрался, да через отмели куда убежишь? Видели, какая там вода — едва песок покрывает.