В один солнечный выходной день, неделю спустя после первой встречи, двое парней шли рядом по парку, засунув руки в карманы джинсов и глазея по сторонам — на залитые солнцем лужайки, на детей, весело играющих в траве, на собак с их хозяевами, проходивших мимо. Жизнь казалась такой замечательной в моменты, вроде этого. Том искоса посмотрел на высокого брюнета рядом с собой.
Его рука потянулась и вытащила из кармана ладонь Билла, которую тот будто нарочно держал при себе. Он переплел его пальцы со своими, любуясь на то, как их руки смотрятся вместе. Утонченные пальцы художника идеально ложились в его широкую ладонь. По сравнению с ладонью Билла, собственная рука казалась Тому грубой и наспех вытесанной из дерева. Он ласково провел большим пальцем по его мягкой коже, и Мерфи улыбнулся ему.
— Не могу поверить, что мы вместе, — внезапно выдал он, тоже опуская взгляд. — Я в жизни никогда не думал, что у меня однажды появится парень. Причем… Такой как ты.
Том ответил на его улыбку.
— Какой это, как я?
Билл задумчиво прочесал копну черных волос.
— Такой. Не похожий на других. Такой красивый и уверенный, такой умный…
— И что, есть много с кем сравнить? — заинтересованно спросил Том.
Они пока не обсуждали эту тему. Молчание послужило ему ответом. Взглянув на друга, Том заметил, что тот быстро отворачивается.
— Не много. С этим сложно. Я очень любил рисовать, много посвятил карьере. Скажем так, у меня было не много романов.
— Один-два?
— Скорее ближе к нулю.
На этой ноте он закончил свое повествование и неловко пожал плечами. Том не поверил своим ушам.
— Что? Но Билл… От тебя ведь глаз оторвать нельзя! — молодой человек вышел вперед и заглянул ему в лицо. — Ты такой невероятный. Как это возможно?
— Наверное именно потому я не хотел ничьего общества. Я никогда не мог отличить — чего они хотят. Меня самого? Мою внешность? Чего-то серьезного или просто одну ночь? Не было такого парня, которому я мог бы стопроцентно доверять. Не знаю, назови мои взгляды средневековыми…
Том крепче сжал его руку. Вся степень доверия Билла только сейчас показала свою внушительность.
— Это самое прекрасное, что я когда-то слышал. Но как ты понимаешь, чего хочу я? — в прострации спросил Том, скорее у самого себя, чем у Билла, однако, получил свой ответ:
— Не знаю. Но при всей своей осторожности, я чувствую, что твои намерения — светлые. Не знаю почему, просто чувствую и все. Я доверяю тебе.
Том перевел взгляд на деревья. Своим откровением Билл убивал его последние нервные клетки.
— Жизнь такая удивительная штука, — сказал Том вслух, когда справился с собой. — Она иногда оборачивается так, что ты сам не понимаешь, как это случилось. Я убеждался в этом так много раз. Мы будто ждем тех, кому суждено пойти с нами по одному пути, и пока они не окажутся рядом, мы не можем идти дальше. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Я прекрасно понимаю, Том. У меня такое чувство, что… Не знаю. Я словно ждал именно этой встречи. И тебя…
— Ну и… Как ты думаешь? Ты нашел кого-то особенного?
— Мне бы так хотелось в это верить.
Вереница мурашек побежала по спине Тома.
— И мне. Если что, для меня это так же ново, как для тебя, я не планировал ввязываться в долгие отношения. У меня даже рыбки в аквариуме дольше двух дней не живут. Но ты нарушаешь все мои планы.
— Как и ты мои. Я ведь приехал сюда всего на месяц, пока проходит моя выставка. Но вместо этого я провожу чуть ли не все свое время с тобой.
— Я помню о выставке, — Том прищурился.
Он пока не знал, к чему они с Биллом шли. Технически, Мерфи все еще жил во Флориде, теперь он был художником и путешествовал туда, куда забрасывала его работа. Конечно, Том верил в то, что ничто теперь не разлучит их, однако, не мог не признать, что его немного тревожил тот факт, что Билл и сам не знал, чего ждет от завтрашнего дня. Том хотел бы увериться лишь в одном:
— Но ты же не жалеешь, о том, что происходит с тобой сейчас? Этого бы не было, если бы ты не остался здесь, — на всякий случай спросил он.
— Жалею? Как тебе могла прийти в голову такая мысль? Я просто не представляю, как все это получилось так… незаметно?
— Я тоже.
Они помолчали. Глаз Тома немного дернулся от тика. Тремор всегда проявлялся, когда молодой человек начинал нервничать. Чтобы успокоиться, он решил сократить дистанцию. Рука его незаметно перекочевала на талию брюнета. В ответ Билл согласно обнял своего парня за плечи.
— Сегодня жарко. Хочешь, я тебе куплю мороженого? — прошептал Том ему на ухо, нежно сдувая черные волосы.
Он не хотел думать ни о чем плохом сегодня.
Они бродили еще некоторое время, просто болтая обо всем на свете. О работе, о детстве, об интересах. Том узнавал много нового о Билле, и не мог отделаться от чувства, что при всем, что разделило их, при всех жизненных новшествах, его друг мало изменился. Он все так же любил рисовать, любил свою семью и своего пса. Он остался добрым и мягким, немного застенчивым и в то же время таким притягательным. Тому было легко угадывать его мысли, и знать наперед все, что он собирался сказать в следующую минуту. Это грело его душу. Их связь лишь крепла с каждым днем, а чувство становилось все более глубоким.
Парни вышли на оживленные улицы города и зашли в какое-то кафе, объевшись там десертов. Билл сказал что-то смешное, и Том едва не упал носом в тарелку. Друг тоже смеялся от одного его вида. Он потянулся через столик и стер пальцами клубничные усы от мороженого, что остались у Тома после их обеда.
— Ты такой смешной, — Билл продолжал улыбаться другу невыносимо приятной улыбкой.
— Сам иногда ржу, — отшутился Том, довольно и сыто откидываясь на спинку стула.
Билл снова рассмеялся. Колокольчики его голоса тронули Тома до глубины души. Оба парня были счастливы, что провели этот день вместе.
Вечером, взявшись за руки, они тихо брели к дому. Том всегда провожал Билла, чтобы тот не ходил по темным закоулкам один. За своей приятной встречей, они совершенно не заметили, как день склонился к закату, а затем и вовсе перевалил за полночь.
Парни остановились у подъезда. Ресницы Билла, смущенно опустились.
— Ну вот. Я тебя задержал. Тебе же завтра на работу рано вставать, — негромко объяснил он асфальту.
— Да какая разница. В любом случае, если я просплю, это будет стоить того, — Том подошел ближе к нему и обхватил за шею. Их прощания перед подъездом каждый раз становились все дольше. Карамельные глаза посмотрели прямо на него и молодого врача как и всегда прошило разрядами электричества. Он не мог смотреть на Билла спокойно.
Брюнет потянулся и коснулся губ, соблазнительно маячивших перед его лицом. Ему кружил голову аромат одеколона, руки, которые легли и сразу же пробрались под его футболку. И он и Том были слишком напряженные, но с каждой секундой они прижимались все ближе, расслабляясь в объятиях друг друга. Это был самый простой способ снять усталость после трудного дня или долгой рабочей недели — просто побыть рядом, передать тепло своего тела человеку, который легко забирал все себе. Билл увлекался, все больше и больше отдаваясь процессу. Поцелуй так не хотелось разрывать. Том провел языком по губам парня, доставляя им обоим очень приятные ощущения.
— Том, я… Немного не договорил тебе сегодня… кое-что… — Билл нежно потянул его за брейды. — Это я к вопросу о своей выставке.
Том издал какой-то утвердительный звук. Прямо сейчас его интересовал только сам художник. Он целовал его шею, чувствуя, как Билл шевелится и пытается сделать так, чтобы его слушали.
— На самом деле, пару дней назад они предложили мне остаться и продолжать рисовать здесь, — выпалил брюнет, все же оттягивая Тома за ворот.
Зрачки последнего чуть расширились. Его руки замерли на полпути до задних карманов Билла.
— Что? Но… Это… Значит… Почему ты мне сразу не сказал? — с трудом найдя слова, спросил Том.
— Не знал как ты отреагируешь. Я до последнего старался держать при себе свои планы, но не могу молчать, когда ты так целуешь меня. Я таю, как масло, Том. Рядом с тобой все решается как-то само собой.