В Лукле и мы и альпинисты долго не задерживались--подозревали, что успеем насмотреться во время ожидания обратного рейса. Прилет и отлет самолета--захватывающее зрелище. Он появляется из ущелья необыкновенно яркий, бело-красный на фоне сине-белых гор и приближается к диковинной взлетной полосе. Наверху у стены собираются жители Луклы в ярких куртках прошлых экспедиций, женщины в цветастых кофтах и черных с передниками юбках, дети грязные и веселые, такие же собаки, беззлобно гуляющие среди людей, и иностранцы,. инопланетяне, которые войдут сейчас в чрево самолета и улетят в неведомый жителям Соло Кхумбу мир.
Вопрос, зачем нужны экспедиции и почему, рискуя своей и их жизнью, белые сагибы (а наших они называли "мембор"--участник) лезут на горы, которые были, есть и будут тронами богов, не возникает у шерпов. Они и сами великолепные альпинисты от природы. Страна горная. Даже простой пастух, случается, загоняет стадо яков на южные склоны, где и на пяти с половиной тысячах метров можно найти траву. Шерпы великолепно ходят. И ходят постоянно. Пройти сто-двести километров по горам с грузом не проблема. Проблема подобрать груз. Он бывает удобный, а бывает и не очень.
Сирдар--главнокомандующий со всеми полномочиями и правами--набирает носильщиков, а те подходят к горе поклажи и выбирают, что поудобней нести. Ремень на лоб, груз за спину--и пошел. Часть грузов нашей экспедиции было расфасовано в бочки. Кто опоздал, тому и досталась эта не очень ловкая упаковка.
Выходит, самолеты встречают не только ради любопытства. И после того, как он, словно лыжник с трамплина, срывается с наклонной взлетной полосы, еще долго не расходится народ.
И мне не хочется уходить с аэродрома, потому что у меня связан с ним замечательный вечер, когда мы с Евгением Игоревичем Таммом в кромешной тьме под мелким дождем, сопровождаемые глухим звоном колокольцев на шеях пасущихся где-то ря- -дом яков, гуляли вверх-вниз, раз, верно, двадцать пройдя от стены до обрыва по взлетному полю.
Евгений Тамм--серьезный ученый, хороший альпинист, сам по себе интересный человек, да еще на 'него, хочет он или нет, проецируется имя его отца, -нобелевского лауреата, академика Игоря Евгеньевича Тамма, привившего сыну любовь и к науке и к горам.
Я несколько побаивался Тамма. Доходили слухи, что он сух и суров. Интервью, которые он давал до Непала, отличались и вправду сдержанностью и, я бы сказал, аскетизмом информации, то есть отсутствием милых нашему сердцу подробностей. Кроме
чувства боязни (не страха все-таки) я испытывал к нему и испытываю теперь еще в большей степени (зная подробности) чувство уважения.
Совершенно отвечая за свои слова, могу сказать: не будь Тамм столь одержим идеей гималайской экспедиции, не руководи он ею, не пробивай ее в самых различных организациях и инстанциях, не было бы в 1982 году похода на Эверест, завершившегося столь успешно. И неизвестно, когда бы он еще был. Ведь не в первый же раз советские альпинисты собирали рюкзаки в далекие горы...
К тому времени, когда Тамм пригласит меня погулять по аэродрому, мы были знакомы уже давно--третий день. Тревоги и волнения улеглись, все живы, все рядом, кроме улетевших на вертолете, но они тоже недалеко. Завтра-послезавтра придет самолет, погрузимся (меня тоже берут в Катманду) и...
4Лы гуляем под дождем. Иногда я что-то спрашиваю, а иногда этого и не надо делать, потому что Евгений Игоревич рассказывает сам. Я слушаю. Я уже знаю к этому дню многие детали, Тамм тем более знает их. Мы объединены знаниями, что ему, как ученому, должно импонировать. Я не задаю глупых вопросов (я их задал в прошлых беседах), и, мне кажется, мы вполне доверяем друг другу.
Мы бредем вниз по аэродрому и слышим, как за нашей спиной в "шерпа-отеле" поет под гитару Сережи Ефимова первая советская гималайская экспедиция.
Сложись все удачней, наши песни звучали бы в Гималаях еще в пятидесятых годах,--правда, не по южную, а по северную сторону хребта, в Тибете. Именно оттуда мы собирались почти тридцать лет назад совершить попытку восхождения на Эверест. Китайские альпинисты готовились в наших альплагерях и скоро стали участвовать в высотных восхождениях. Кирилл Константинович Кузьмин, личность легендарная в альпинизме, занимался организацией этой экспедиции вместе с Виталием Михайловичем Абалаковым, столь же легендарным альпинистом и человеком. Все сорвалось внезапно и не по вине организаторов--начавшиеся волнения в Тибете сделали невозможными подходы к Горе.
Потом было еще несколько попыток подготовить экспедицию в Гималаи: на Эверест, на Макалу, на Канченджангу, но все эти попытки не удалось реализовать. Альпинисты приводили много аргументов в пользу гималайских восхождений, но не находилось людей, которые, выслушав эти аргументы, приняли бы решение. Контраргумент был, по .J "существу, один--деньги, валюта. Именно с целью :-'.Субсидирования гималайской кампании на Памире и " ~ на Кавказе были открыты международные альплагеря. Они стали давать необходимые средства, и скоро набралось денег достаточно, чтобы провести не одну, а несколько экспедиций, но все забыли, зачем были придуманы ловушки для денежек,--и международные альплагеря превратились в самостоятельное предприятие.
Новые гималайские сборы после ничем не кончившейся попытки 1973 года (на вершину Макалу-- 8481 метр) начались в 1975 году. В этот раз
собирались на Канченджангу--8597 метров, но тут пришло официальное разрешение правительства Непала на проведение экспедиции на Эверест на 1980 год. Желающих взойти на восьмитысячные вершины, находящиеся на территории Непала, много, и местные власти регулируют очередь. Теперь предстояло ждать 1980 года. Точнее, не ждать, а готовиться к нему. За время многолетних предгималайских томлений состав сборной целиком поменялся. Появились молодые альпинисты, часть из которых уже в роли ветеранов взойдет на Эверест-82.
В 1977 году в порядке подготовки к Событию, которое произошло пять лет спустя, был совершен выезд на Аляску, на суровый, самый северный шеститысячник в мире Мак-Кинли (6193 метра). Те, кто бывал на Эвересте и на Мак-Кинли, утверждают, что погодные условия для работы на этих горах схожи, несмотря на огромную разницу в абсолютной высоте.
Восхождение было полезным и удачным. Местная газета "Анкоридж тайме" писала: "Первое русское восхождение на Мак-Кинли успешно завершилось... в нем участвовали Эдуард Мысловский, Валентин Иванов, Сергей Ефимов, Олег Борисенок, Алексей Лебедихин и старший тренер Владимир Шатаев. Их сопровождал представитель Альпийской ассоциации Канады Майк Хелмс из Такомы и Релли Мосс из Сиэтла...
-- Они поднялись невероятно быстро,--сказад*р русских Хелмс,--они прекрасно акклиматизирова': лись и были в отличном физическом состоянии.!; Для высотников всех стран Мак-Кинли своего рода пробный камень, школа самых сложных восхождений".
Активным организатором выезда на Мак-Кинли был ректор МГУ академик Рэм Викторович Хохлов, трагическая смерть которого была ударом и для гималайской кампании. Председателем Федерации альпинизма СССР в ту пору был Евгений Тамм, он и возглавил гималайскую экспедицию, покинув для этого свое президентское кресло. Предполагалось, что старшим тренером будет К. К. Кузьмин, но он уехал в Красноярск главным инженером Крас-ноярскгэсстроя... Кандидатура профессора Овчинникова, известного советского восходителя, на пост старшего тренера была безусловной, и Анатолий Георгиевич приступил к делу.
В 1978 году должна была состояться разведывательная поездка в Непал, но она, как и все предыдущие сорвалась. Это было недоброе предзнаменование. Тамм и Овчинников прекрасно понимали значение предстоящего восхождения не только для возможных его участников, но и для развития всего советского альпинизма. Наши мастера долго варились в собственном соку.
Нельзя сказать, чтобы они не были известны в мире вовсе--изредка наши спортсмены участвовали в совместных восхождениях на многочисленные вершины, скалы и стены в Европе, Южной и Северной Америке. Альпинистский мир с уважением относился к нашим достижениям на собственных семитысячни-ках, но... Вот это "но" все же существовало. Тридцать лет прошло после первого легендарного