Они не успели снова заговорить, как где-то зазвенел колокольчик.
— Ты это тоже слышишь? — спросил Найл, подскакивая. — Или у меня жёсткий приход?
Смеясь, Зейн потряс головой.
— Нет. Нет, это звонок на ужин. Он звенит каждый день в это время. У тебя есть полтора часа, чтобы взять еды и съесть её. После этого двери кафетерия закрываются, и ты должен ждать следующего дня, чтобы поесть.
— А как же ночные перекусы? Я не могу жить на трехразовом питании. Мне нужны перекусы.
— Научишься или будешь таскать еду в комнату. Джексон из тринадцатой каким-то макаром каждый год протаскивает сюда минихолодильник. Он может позволить хранить там продукты за определённую плату.
— Вот блять.
— Добро пожаловать в МакКиннон, — он сжал губы во что-то, напоминающее улыбку человека, ударившегося мизинцем о тумбу. — «Блять» здесь — стиль жизни.
На этот раз Найл ничего не ответил.
========== Членососательные дела ==========
Первый ужин каждый год превращается в ад на земле. Нет никакого порядка или очереди. Охрана стоит на дверях на случай, если начнётся драка, но в основном просто втыкает в телефоны.
В плохие дни Зейн зовёт МакКиннон тюрьмой. В хорошие дни ему нравится думать, что академия — большой зоопарк для ненужных животных со всего мира. Сегодня хороший день, и ассоциация с зоопарком идеальна для комнаты, куда они с Найлом входят.
Кафетерий сам по себе большой и просторный. Вместо нормальных столов, которые ожидаешь увидеть в старомодных школах, здесь всюду понатыканы столики для пикника, накрытые яркими цветастыми скатертями. Они рассчитаны на шесть человек, но за некоторыми сидят по двое, а за некоторыми — и по десять, тесно прижимаясь друг к другу. В другом углу комнаты, рядом с огромным панорамным окном, за которым видно начинающийся дождь, находится пункт выдачи еды. За ним стоят две женщины, но делят еду здесь не совсем честно. Блюда всегда высшего качества, но если умеешь отвесить женщинам на раздаче пару милых комплиментов, можешь получить больше — например, второй дессерт.
— Прекрати лыбится, — шипит Зейн едва слышно, как только они заходят.
Найл слушается, цепляя на лицо пофигистическое выражение. Если он ему научится, то хорошо здесь приживётся. Не то чтобы Зейн собирается нянчить его всю оставшуюся жизнь, но он знает, какие люди здесь собираются. Если кто-то войдёт в кафетерий, улыбаясь, словно он рад здесь находиться и готов завести новых друзей, его сожрут живьём.
— Пахнет замечательно, — замечает Найл, когда женщина на раздаче кладёт ему в тарелку жаркого.
— Спасибо, — она улыбается.
— Вам спасибо, мадам.
Не стоит и говорить, что Найл уходит с дополнительной порцией еды, а Зейн понимает, что его сосед, возможно, не так уж и безнадёжен.
Балансируя с тарелкой и бутылкой воды в руках, Зейн оглядывается вокруг. Некоторые люди смотрят на него в ответ, но парень тут же отводит взгляд, пока не находит глазами именно того, кого и искал всё это время.
— Идём, — говорит он Найлу, напрямик идя к столику в другом конце комнаты, в углу вдали от дверей.
— Кто это? — спрашивает Луи, когда Зейн садится рядом с ним, а Найл с другой стороны, рядом с Джошем.
— Найл, — дружелюбный парень протягивает руку.
— Нахрен рукопожатия, — Луи морщится. — Мы что, в девятнадцатом веке? Я случайно вернулся в прошлое? Пожалуйста, скажите, что это не так. Я не выживу без интернета.
— Найл, это Луи, — представил его Зейн, игнорируя раздражающие — но иногда забавные — комментарии. — А возле тебя Джош. Парни, это Найл, мой новый сосед.
— Привет, — Джош единственный из их компании жмёт Найлу руку. — Очень рад познакомиться.
— Сколько я должен тебе заплатить, чтобы ты сказал: «Они охотятся за моим талисманом»*? — спросил Луи.
Найл посерьёзнел и посмотрел на Луи значимо и тяжело.
— Ага, отъебись, — спокойно сказал он, набирая немного пюре на вилку.
Джош засмеялся, а Зейн отодвинулся подальше от Луи, не зная, как тот отреагирует. Луи как спящий вулкан. Никогда не знаешь, когда бабахнет. К счастью, он просто ответил:
— Уже пробовал. Не слишком простое задание.
Зейн хотел, было, начать есть, но тут Луи толкнул его в плечо, да так, что он чуть не выколол себе вилкой глаз. От греха подальше Зейн отложил вилку и позволил себя обнять. В нос ударил запах одеколона.
— Как лето прошло? — спросил Луи. — Я скучал по тебе, мелкий говнюк.
Луи Томлинсон, несомненно, самый любимый человек Зейна во всём чёртовом мире. Он не знал, как так случилось, но если бы у него была воможность вернуться в прошлое, он не за что бы не принял предложение Луи вместе пообедать. Луи — сущий геморрой. Но, кроме того, только он может заставить Зейна смеяться (ну и Джош, иногда, крайне редко), единственный, кто знает, что Зейн любит петь и курит после каждого приёма пищи, что он не такой уж и непробиваемый, каким пытается казаться. Единственный, с кем Зейн может проводить кучу времени, не желая вырвать себе волосы или кого-то прибить. Кроме того, Томлинсон так часто ругался, что, если бы его цензурили, слышен бы был только писк, но Зейну это нравилось.
— Нормально, — пожал плечами Малик. На самом деле, было чертовски скучно и он мечтал вернуться обратно в школу, но лучше умереть, чем признать это в стенах МакКиннона. Не тогда, когда вокруг люди, которые отдали бы всё, чтобы здесь не оказаться. — Твоё?
Луи тоже пожал плечами и как бы невзначай начал стягивать свитер. Под ним была футболка, открывающая обзор на руки и ключицы. На них было столько новых татуировок, что Зейн не знал, куда кинуть взгляд: на руки, грудь, запястья? В прошлом году Луи был весь из себя мажор в джинсах ярких цветов, узких рубашках, с идеально зачёсанными волосами и гладковыбритым лицом. Сейчас же волосы спрятаны под шапкой, на лице примерно столько же щетины, сколько и у Зейна, а ещё он сделал как минимум пять тату.
И это ещё не всё. Щёлкающий звук сходит на нет, когда Луи прижимает зубами блестящий шарик. Ухмыляется и показывает язык.
— Да, я сделал пирсинг. Болело просто блядски, я не мог ничего есть неделями, только пить, но мне нравится.
— Чёрт, — Зейн откинулся назад, оглядывая друга с головы до ног. — Какого хрена с тобой случилось?
— У меня экзестенциальный кризис. Я в поисках себя. Ну, так говорит мой психолог. Я не знаю. Мне просто нравятся татухи, нравится не бриться, а спортивки охренеть какие удобные. Типа, на что я тратил жизнь, годами нося джинсы? Мои яйца никогда не чувствовали себя настолько свободными.
— Ты хотя бы трусы носишь? — спросил Джош, склоняя голову слегка набок.
— Не-а. Полная свобода яйцам.
Зейн застонал и оттолкнул от себя тарелку с едой.
— Большое спасибо за твоё пожелание приятного аппетита.
— Да ладно тебе, — Луи подвигал бровями. — Тебе понравилось бы, я знаю.
— Ну может, только с выключенным светом. И если на твоём лице будет подушка, которая тебя заткнёт с концами.
Луи открыл было рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле, и он начал ёрзать на месте прямо с открытым ртом.
На другой стороне комнаты произошло какое-то копошение и кто-то крикнул: «Ты сделал это специально, говнюк!», получив ответ: «Попробуй доказать, хрен собачий!»
Зейн повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как кому-то на голову надевают целый поднос еды. Однако, кто-то из учителей быстро подбежал и оттащил одного из них в стороны, прежде чем началась драка. Ещё один учитель схватил второго драчуна и их обоих вывели из кафетерия. Все продолжали есть, словно ничего и не случилось. А ничего и не произошло так-то — здесь такое поведение в пределах нормы.
Но Луи смотрел не на драку. Как Зейн до того, он внимательно осматривал комнату. Кто-то махал ему, но парень не обращал внимания, пока не нашёл глазами кого-то за столом в противоположной части кафетерия.