Наконец, последнее, что подарила ученому миру английская наука, это труд известного ученого англиканского бенедиктинца Dom Gregory Dix «The Shape of the Liturgy». London, 1945, pp. XIX+764.
Необходимо бросить взгляд и на развитие православной богословской науки по интересующему вопросу. Здесь можно наметить два различных пути: один — ученых, бывших под влиянием западной, латинской схоластики, и условно именуемый «киевским», другой представляет собой научную оценку независимых от римо-католицизма богословов.
Хотя православное святоотеческое учение о молитве призывания Святого Духа и об освящении Даров было формулировано неоднократно в писаниях святого Иоанна Дамаскина, Николая Кавасилы и Симеона Солунского, в византийском обществе замечались и иные, латинские влияния и устремления. Хотя после измены митр. Исидора и митр. Виссариона Православная Церковь не раз высказывала официально свое учение об эпиклезе в ряде декларативных документов: 1. в послании Патр. Иеремии II немецким лютеранам в 1580 г., 2. в греческом переводе Исповедания веры митр. Петра Могилы в 1642 году, 3. в деяниях Иерусалимского Собора 1672 г., 4. в Исповедании веры Константинопольского Патриарха Дионисия IV в 1672 году, 5. в Исповедании веры Константинопольского Собора 1727 г. и 6. в ответе Вселенского Патриарха на энциклику папы Льва XIII в 1894 г., — все же в трудах богословов долго держалось мнение противоположное. Это, конечно, дает основание латинским ученым недругам Православия упрекать православных богословов и нашу науку вообще в непоследовательности. [484] Признаться надо, что возражать на эти нападки достаточно трудно.
Знаменитый Катихизис митр. Петра Могилы содержит в своей оригинальной латинской редакции учение типично латинское об освящении словами Господа. После Ясского Собора 1642 г. под влиянием греческих богословов, более независимых, искусных и сведущих, чем латинствующие киевляне, этот отдел Катихизиса в переводе Мелетия Сирига был изменен согласно с учением отеческим и традицией византийского богословия. Но «Малый Катихизис» 1645г., «Мир с Богом» Иннокентия Гизеля 1644 г., «Выклад» Феодосия Сафоновича 1667 г., равно как и произведения московских богословов Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева учили согласно с латинской доктриной. Сторонниками ее были и Иннокентий Монастырский и Димитрий Ростовский. Только благодаря ревности братьев Лихудов в 80-х годах XVII в. греческое, т. е. святоотеческое, влияние стало прививаться в молодой и маломощной еще русской богословской науке. Московский Собор 1690 г. под Патр. Иоакимом осудил латинский взгляд. При Патр. Адриане необходимость эпиклезы для освящения Даров введена в текст архиерейской присяги.
B древнейшем рассаднике высшего богословского просвещения в России, в Академии Киевской (Братской), в период ее наибольшей зависимости от латинского богословия студентам внедрялось в сознание чисто латинское понимание этого вопроса. Исследователь истории этой Академии сообщает нам такие любопытные подробности.
B 1689 г. на Малороссийском Соборе, бывшем, вероятно, после третьего послания Патриарха Иоакима на имя киевского митроп. Гедеона и Киево-Печерского архимандрита Варлаама Ясинского, Киевская Академия в лице своего ректора Феодосия Гугуровича и префекта Иоасафа Кроковского дала обещание «о Евхаристии святой мудрствовать согласно с греческим православным учением». Тем не менее в начале XVIII в. она продолжала держаться в учении об этом Таинстве южно-русского образа мыслей конца XVII в., a именно, — приводим слова архиеп. Лазаря Барановича, — «словесы Христа Господа реченными: приимите, ядите и пр. и пийте от нея вси и пр., — бывает пресуществление хлеба в пречистое и животворящее Тело, такожде и вина во пречистую и животворяшую Кровь Господню».
Академические курсы киевских богословов Иннокентия Поповского и Христофора Чарнуцкого учат о времени освящения евхаристических Даров совершенно в духе римо-католицизма. По Иннокентию Поповскому, достаточно одних слов Господа для евхаристического преложения. Богослов ставит так вопрос: «Quibus verbis constat essentialis forma cosecrationis Eucharistiae?» [B каких словах состоит сущностный образ евхаристического освящения?]
И отвечает:
«De hoc dictum est abunde in materia controversa Theologica ceterum et hic pauca sunt commemoranda. Dico 1-mo: Essentialis forma consecrations panis constitit in His omnibus verbis: «Accipite et manducate…» calicis in His omnibus: «Bibite». Ita orthodoxa orientalis Ecclesia…». [O6 этом немало разного говорилось в богословских спорах, но здесь не следует вспоминать многое. Скажу, во-первых, что сущностный образ для Хлеба состоит в следующих словах: «Приимите, ядите», — a для Чаши — в следующих: «Пийте». Так утверждает Православная Восточная Церковь…»]
485. Д. Вишневский. «Киевская Академия в первой половине XVIII в». в: «Тр. К. Д. Ак.», 1903, том II, стр. 366-372.
486. Б. Гречев. «Святитель Иоасаф, еп. Белгородский и Обоянский» в: «Богосл. вестн.», 1911, сент., стр. 207 и прим. 1.
487. Jugie. «Theologia dogmatica christ. orient.», t. III, cap. IV, art. V, p. 256.
488. «Lecons sur la Messe», p. 259; cf.: F. Cabrol. «Epiclèse» in: DACL. T. V, col. 168.
489. L. A. Molien. «La prière de l’Eglise», p. 351.
490. A. Naegle. «Die Eucharistielehre des hl. Joh. Chrysostomus». Strassburg, 1900, S. 144.
491. F.Varaine, op. cit., p. 79.
492. Höller, op. cit., p. 78.
493. «Eucharistie», passim; Cabrol. «Epiclèse», col. 172.
494. «Les fondements scripturaires de l’Epiclèse» in: «Ech. D’Or.», 1909, p. 5; in: «Revue Augustinienne", N 8, p. 303.
495. Brinktrine, op. cit., p. 25.
496. «Eucharistie», p. 303.
497. «Epicl. euchar.», col. 204-205.
498. Ibid., col. 222.
499. M. P. Gr. T. 32, col. 188.
500. «O Evkaristiji», str. 197-199.
501. «Eucharistie», p. 396.
502. «Lecons sur la Messe», p. 259.
503. «La Messe», p. 530.
504.
И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.