Динмухамед Ахметулы удивленно поднял голову:
— В республике строится множество объектов, все они важны, притом все должны быть сданы в установленные сроки. Самое странное, я везде должен быть толкачом-прорабом и непременно должен за всех разгильдяев, за вас устранять все перекосы и разгребать завалы. Нет, товарищ Букетов, ради этого могли бы не приходить. Проект «Университетского городка» давно утвержден, нужные средства выделены. Засучив рукава, не отвлекаясь на другие дела, говорят, вы и на это способны, вам надо заняться своими прямыми обязанностями. А если строительные организации подводят, Караганда — большой город, у него мощная база строительной индустрии, почаще бейте тревогу, идите к своим местным руководителям… — и еще добавил несколько неприятных и хлестких слов.
Видимо, это означало окончание аудиенции. Надежда на помощь могущественного Д. А. Кунаева потерпела крах. Евней Арыстанулы только сейчас почувствовал, что хозяин «Большого дома»[58] к нему отнесся недоброжелательно, чем-то был недоволен. Значит, следовало, не раздражая его далее, скорее уйти. А он не мог так просто встать с места и выйти из кабинета. Получив незаслуженную оплеуху, он хотел как-то ответить на удар, оправдаться, ведь кто-то его перед ним очернил…
Но вместо этого он сказал совсем другое:
— В Караганде и вообще в Центральном Казахстане плодотворно трудится около тысячи научных работников. Среди них — десятки докторов, сотни кандидатов наук… Это большая сила, Димеке, и нам нужен объединяющий научный центр. Мне кажется, наступило время для открытия Центрально-Казахстанского отделения под эгидой Академии наук республики… Если эту идею одобрит Центральный комитет, то… — как только Букетов это проговорил, секретарь, круто обернувшись к нему, неожиданно постучал карандашом по столу.
Евней Арыстанулы умолк, не зная, продолжать разговор или остановиться…
— Вообще вы, ученые, народ интересный, но и настырный… Если что-то пришло вам в голову, тут же стараетесь непременно довести до меня… Товарищ Букетов, вы действительный член Академии наук, у вас есть избранный вами президент. То, что вы предлагаете мне, сообщите Аскару Менлиахметовичу. Хотя я его старший брат, не стану присваивать себе его полномочия, как надо поступить в этом случае, ему виднее, так что идите к нему, во-первых… Во-вторых, когда есть республиканская академия, избранный вами президиум для руководства всеми делами, нужно ли в Казахстане открывать вторую академию наук, я не вижу необходимости в этой надуманной надстройке. Может быть, вам нужен самостоятельный научный центр под вашим руководством?.. В таком случае я вынужден вас огорчить, опять же это ни к чему, нечего раздувать штаты академии, они и так раздутые… Что еще у вас?
— Больше мне нечего сказать. Простите, что занял ваше драгоценное время!
Букетов поднялся с места, не дожидаясь разрешения секретаря.
Эти вопросы — о строительстве «Университетского городка» и открытии нового отделения Академии наук в Караганде, которые Е. А. Букетов поднимал в личной беседе с первым секретарем ЦК КП Казахстана, были в то время самыми животрепещущими. Они возникли неслучайно, и Евней Арыстанулы, беспокоясь за их благополучное и своевременное разрешение, вынужден был обратиться к Д. А. Кунаеву с самыми честными намерениями. Ничего предосудительного в этом не было, и если он не смог склонить на свою сторону первое лицо республики — значит, просто не сумел как следует разъяснить важность их. Скорее всего, он попал к нему в неудачный день, не под настроение, наверное, неправильно построив свой разговор, просто рассердил его. «Такое тоже бывает со всеми, ведь Димеке тоже человек, с присущими всем смертным слабостями… — думал Евней Арыстанулы, позднее анализируя ход беседы в «Большом доме». — А теперь совесть моя чиста, я, как коммунист и ученый, открыто высказал ему все, что наболело. Как решать эти проблемы — ему виднее…»
Между тем, приехав в Караганду, о своем визите к первому секретарю он подробно доложил руководителям области. А тех, должно быть, насторожила сердитая реакция Д. А. Кунаева, как бы то ни было, ход строительства «Университетского городка» они взяли под свой контроль, в результате стал заметен кое-какой сдвиг на строительной площадке, во всяком случае перестали срывать строителей оттуда на другие объекты…
А решение второго вопроса затянулось на восемь лет. Только весной 1983 года в Караганде наконец было создано Центрально-Казахстанское отделение АН Казахской ССР. В конце концов все получилось так, как предлагал Е. А. Букетов еще в 1975 году.
Однако тот день оставил в его душе тяжелый осадок, на торжественное открытие нового научного подразделения Академии наук его «забыли» пригласить. Ни в обкоме, ни в оргкомиссии никто не додумался прислать ему пригласительное извещение (о причинах этого досадного случая мы расскажем в следующей главе более подробно). И как потом передали мне очевидцы того торжества, академик Е. А. Букетов, проглотив обиду, сам пришел на торжественное собрание, сидел в зале вместе со всеми, с радостью аплодировал, когда огласили постановление правительства об открытии долгожданного центра науки в родном крае…
Евней Букетов был не последним человеком в республике, крупной личностью, широко известным ученым. С этим должен был посчитаться Динмухамед Кунаев как лидер нации, большой руководитель, целых двадцать пять лет возглавлявший Казахстан… Мог же найти общий язык, с надлежащим уважением отнестись к нему, скажем, сев за стол, серьезно обговорить со всех сторон все, что волновало ученого. К сожалению, этого не произошло. Наверное, виноваты оба. В общем, эти видные представители своего времени не смогли понять друг друга, договориться между собой. Тем более предложение ученого, хотя и поздно, было осуществлено. Значит, он был абсолютно прав. И все-таки почему эти недоразумения имели место в жизни?..
Возможно, это объяснит отрывок из воспоминаний М. И. Есеналиева, человека, как сейчас говорят, «из его команды», проработавшего целых 12 лет заведующим отделом культуры ЦК КП Казахстана, то есть по времени это полностью совпадает с годами секретарства Динмухамеда Ахметовича в республике.
М. И. ЕСЕНАЛИЕВ. «Величие и слабость». «Казах адебиети», 7 января 1997 г.:
«Димаш Ахметович из окружающих, особенно тех, кто поступал самостоятельно, кому было чуждо подхалимство, не очень жаловал, в этих случаях он становился необъективным. Во всяком случае, он выше всего ставил свои личные амбиции и завышение оценивал себя. Если говорить прямо, он, как руководитель, начал пренебрегать жизненной мудростью, означающей: чем выше твое общественное положение, тем надо быть с окружающими тебя людьми доброжелательнее и вежливее… А преграды, возникавшие на его пути, постоянно убирал. После этого невольно задумываешься: где же провозглашенные им демократизм и интеллигентность?
Обидно то, что, уважая как личность покойного Димаша Ахметовича, нельзя умолчать о его любимчиках, 422 доносчиках и «серых кардиналах» внутри дворца, к доносам которых, к сожалению, он часто прислушивался. А они, особенно в решении кадровой политики, не ушли от местническо-трайболистской психологии. В 70-е годы наши некоторые языкастые, но в целом порядочные люди о негативных явлениях, которые проникали в повседневную жизнь, придумали и пустили в оборот такую язвительную поговорку: «Если даже подходит биография, не подходит твоя география для служебного роста». Очень жаль! По этой же негласной установке некоторых быстро продвигали по служебной лестнице вверх, а некоторых годами держали «на привязи», мешали их росту. А иным, зачастую непокорным, по пустякам устраивали разносы, организовывали за их спиной скандалы. Это, конечно, и нашей республике, и Димашу Ахметовичу было не на пользу, наоборот, снижало его рейтинг как руководителя, а в целом это очень вредило национальному единению…
58
Так окрестили в народе громоздкое здание ЦК Компартии Казахстана, выстроенное в 1960-е годы на бывшей площади им. В. И. Ленина в Алматы.