— А ты неслабо подрос, — усмехнулся я.
— А ты постарел. Но даже так, отец с радостью задаст тебе парочку вопросов, — прорычал Остап, пытаясь отсечь мне кисть.
Однако, у меня не было желания лишаться конечностей. Не сегодня уж точно. Я потянулся к хранилищу и призвал Дырокол. Ха-ха. Только сейчас придумал название новенькому револьверу. Впрочем, в бою я его уже опробовал. Отличная штука!
В следующее мгновение я произвёл четыре выстрела. Яркие лучи вырвались из ствола револьвера и оторвали Остапу ноги вместе с руками. Огрызок человеческой плоти рухнул на пол, заливая его кровью. Вообще-то ему положено было тут же впасть в болевой шок, но Остап, тяжело дыша, уставился на меня, испепеляя взглядом.
— Знаешь, Остапка, я не очень люблю ходить в гости, — произнёс я, улыбаясь. — Давай лучше, я тебя приглашу к себе погостить. А когда я вернусь из Хабаровска, то навещу твоего папашу. Обещаю.
Мы с Артёмом стояли среди разрушенного бара, покрытые кровоподтёками, ранами и пылью. Владелица бара, почти плача, держалась за голову, сжимая в руке телефонную трубку. Она разглядывала сломанные столы и стулья, и беспомощно наблюдала, как огонь медленно распространяется по полу и потолку, пожирая её детище. Остап открыл рот, чтобы что-то сказать, но я прикоснулся рукой к его культе, оставшейся на месте руки, и заморозил рану.
— Твой папаня мог не тратиться на протез, всё равно ты его весьма бездарно потерял, — хмыкнул я и повернулся к владелице бара. — Тётушка, прости нас, грешных. Не переживай, ущерб компенсируем.
— Будет вам ущерб. Скоты малолетние. Через пару минут приедут полицаи и я вас на рудниках сгною. Твари, — с ненавистью прорычала тётка.
— Вот как? — улыбнулся я. — Тогда нам пора бежать. Спасибо, что предупредила! — выкрикнул я, закинул Остапа в пространственный карман и рванул к выходу.
По пути я забросил туда же и всех мальчишек, валяющихся без сознания.
— Стоять, сволочи!!! — завизжала тётка.
Я же, не глядя, бросил на пол стопку купюр (там должно было быть около двадцати тысяч) и понёсся по подворотням в сторону железной дороги. Артём бежал рядом. На его лице сияла довольная улыбка.
— Миха, вот теперь я могу точно сказать, что поездка выдалась весёлой! — задыхаясь, произнёс Артём и ладонью стёр кровь, сочащуюся из раны на лбу.
Пробежав сотню метров, я услышал вой сирен. Хвала богам, что тётка сболтнула лишнего. Иначе пришлось бы разбираться с полицаями. Мы пробежали ещё двести метров, нырнули под мост и затаились. Я выбросил Остапа на травку и принялся замораживать его раны.
— Повезло вам, идиотам, что мы с Тёмой такие гуманисты. Друге на нашем месте перерезали бы вас и дело с концом.
Остап на мои слова лишь холодно и равнодушно усмехнулся:
— Да мне не привыкать к смерти. Так или иначе, я сдохну через три года.
От неожиданности я замер. Взгляд быстро скользнул по его энергетическим каналам. Я невольно содрогнулся: структура души была испещрена эрозиями и трещинами. Он действительно не жилец. Из пространственного кармана выбросил десять подельников Остапа и провёл диагностику.
Его спутники выглядели ничуть не лучше. При этом я уже видел подобное. Черчесов страдал от того же недуга, только у ребят всё намного, намного хуже.
— Что с вами случилось? — не удержался я от вопроса.
Остап тяжело вздохнул и посмотрел на Артёма:
— Все мы дети Архарова, но в отличии от вас, у нас никогда не было матери. Наша мать — это пробирка в лаборатории. Наша судьба — служить роду Архаровых. Служить ценой жизни. — На его лице появилось ироничное выражение, как будто сердце парня было глубоко ранено этим обстоятельством. — Тебе стоило пойти с нами. Так было бы лучше для рода.
— Лучше для рода, говоришь? — спросил я, повернув лицо Остапа к себе. — Я глава твоего рода. Сейчас мы вынуждены прятаться под чужими именами, но Архаровы живы. Я спас Маргариту Львовну, вернул её домой. Нам принадлежит больше земель, чем было в своё время у Константина Игоревича. А что сделали вы со своим отцом?
Остап замер в замешательстве.
— Но как ты…? Как тебе удалось проникнуть через магический защитный контур?
В этот момент я понял, что не я один пытался спасти род. Судя по всему, Остап тоже бывал в Хабаровске, только никаких успехов не достиг. Если так, то возможно, мне удастся подружиться с Преображенским. Но это не точно.
Сверху послышался топот и грубые мужские голоса.
— Они туда побежали! Я видел!
— Анисимов! За мной!
Я быстро зажал Остапу рот, поняв, что мимо нас бегут полицаи. После оторвал от рубахи Остапа кусок ткани и запихнул ему же в рот в виде импровизированного кляпа.