— Полежи тихонько. Я пока тебе место забронирую, — сказал я и вытащил из кармана телефон.
Набрал номер Гаврилова и… И нифига. Связь не ловит. Ну что тут скажешь? Если не работает сотовая связь, используй ментальную! Потянулся по ментальной связи к ребятам и с превеликим трудом у меня получилось передать сообщение. Попросил Серого взять с собой бойцов, подняться в мою квартиру, а после сообщить, как они будут на месте.
Ожидая, я извлёк из хранилища одежду для Артёма. Моя-то как новенькая. Только кровью слегка запачкана. Кстати, забавно, но в эту ткань ничего не впитывается. Она будто прорезинена. Поэтому кровь просто скатывается по ней, оставляя мелкие капельки в виде росы. Смахнул — и готово! Очень практичная вещь. А вот Артёму пришлось переодеться.
Всё это время Артём зыркал на Остапа, будто что-то хотел сказать, но не решался. Я не лез в их личную драму. Пусть сами разбираются, друзья-товарищи.
Спустя пятнадцать минут на связь вышел Серый и сообщил, что он с Лешим и ещё парочкой бойцов стоят рядом с телепортационной печатью, созданной мною.
— Ну что, Остапка. Обживай темницу. Дружище, — хмыкнул я, вытащил кляп изо рта Остапа, и тут же запихнул туда телепортационную костяшку, пустив по ней тоненькую струйку маны.
Остап замычал и исчез в синеватом свечении. Ту же процедуру я повторил и с его товарищами. Забавно выходит. Преображенский пытался взять меня в плен, но вместо этого в плен попали одиннадцать его творений.
Регенерация залечила порез на лбу Тёмыча, он умылся, смыв кровь с лица, а после мы с Артёмом аккуратно вылезли из-под моста. Вокруг никого не было. Судя по всему, вести о банде подростков с магическими способностями распугали местных и они попрятались по домам. Не спеша, мы двинули в сторону вокзала, делая вид, что просто прогуливаемся.
Сели в вагон и чертовски удачно поймали проводника. Всклокоченные волосы, глаза на выкате. Рот разинут, как будто в нём застыл немой вопрос.
— Уважаемый. Можно принести нам еду из вагона-ресторана? — спросил я.
— Ага. Сделаем, ваше вашество. А вы слыхали? Там, кажись, война началась. Вон, чёт горит. — Он указал пальцем на чёрный столб дыма, оставшийся после нашего несостоявшегося обеда. — Говорят, снова хунхузы напали. Бабахало знатно.
— Какой ужас, — наигранно произнёс я. — В таком случае, нам стоит поскорее отправляться.
— Да-да. Так и сделаем. Только одного пассажира дождёмся и отправляемся, — закивал гривой проводник, принял заказ и ушел.
Я задвинул дверь купе и лёг на койку, закинув руки за голову.
— Чувствую, на балу будет ещё веселее, — задумчиво сказал я, глядя в потолок.
— Ты слышал, что сказал Остап?
— Да, он помрёт через три года. Но и мы можем склеить ласты, не прожив столько, — беззаботно произнёс я.
— Я не про это. Остап сказал, что он всего лишь инструмент для рода, — в голосе Артёма сквозила жалость.
— Так вот почему вы сдружились. Понятно. Общая травма сближает.
— Козёл, — буркнул Артём и плюхнулся на свою койку. — Но может, ты и прав.
— Конечно же, я прав. Я же глава рода. Моё слово — закон! — усмехнулся я и тут же получил подушкой по голове.
Артём улыбнулся и сказал:
— Зазнайка.
— Не без этого, — согласно кивнул я и подложил его подушку себе под голову.
— Подушку-то верни.
— Ещё чего. Теперь это мой трофей. А у тебя на втором ярусе ещё одна лежит.
Мы засмеялись и дальше поехали без приключений, но не менее весело. Обсуждали прожитое, шутили, веселились. Появилось ощущение, что дистанция между нами стремительно уменьшалась. Как и расстояние до столицы.
Спустя десять дней ранним утром мы прибыли в Хабаровск. Вокзал встречал нас привычным городским шумом и столпотворением народа. Бабки куда-то тащат огромные баулы, усатые мужики с тележками предлагают толстосумам услуги по перевозке багажа. Среди людей шныряют беспризорники, выискивая зазевавшихся пассажиров, чтобы их обокрасть.
Мы с Артёмом по местным меркам были одеты средненько, поэтому на нас никто не обращал внима… В следующую секунду я чётко почувствовал на себе чужой холодный взгляд. В толпе промелькнул слишком равнодушный прохожий. Мужчина в строгом пальто внимательно изучал газетные заголовки, а краем глаза посматривал на нас. Следил он весьма профессионально, так как шел, не натыкаясь на пассажиров, толпящихся повсюду.
Артём заметил моё беспокойство и небрежно махнул рукой:
— Ты же знал, что будут следить. Пусть развлекаются.
— Согласен, — усмехнулся я и приобнял брата.
Мы вышли из вокзала и тут же были атакованы бешеными таксистами.