— Ты… ты что натворил, Михаил⁈ — спросил он, разинув рот и не веря своим глазам.
Я только равнодушно пожал плечами, пнув Императора ногой в бок, отчего тот завалился на землю, словно мешок картошки:
— Решил пригласить Тигуань Иня в гости. Покажем ему наше гостеприимство, а заодно он лично принесёт свои извинения Ивану Васильевичу. Или ты считаешь, было бы лучше отрубить голову этому болвану?
Пожарский, которому лекарь в этот момент обрабатывал глубокий порез на груди, не выдержал и расхохотался. Смех был искренним и громким, он даже закашлялся, смахивая выступившие на глазах слёзы.
— Ха-ха-ха! Да! Вот он, вот человек, ещё более отбитый чем я! — воскликнул он, хлопая себя ладонью по колену и широко улыбаясь. — Я знал, что ты меня не разочаруешь! А значит, наша битва станет настоящей жемчужиной в моей коллекции сражений.
Я усмехнулся, слегка склонив голову набок.
— Главное, Ярополк Степанович, чтобы ты меня не разочаровал. А то слов много, а на деле…
Водопьянов, держась за перебинтованную руку, едва не захлебнулся смехом:
— А ему палец в рот не клади. Ха-ха. — Водопьянов посмотрел на Пожарского и добавил. — Похоже, молодое поколение скоро отправит нас на пенсию.
Пожарский отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
— Тебе-то на пенсию давно пора. А я ещё повоюю, — хмыкнул Пожарский и с вызовом посмотрел на меня. — Не забудь о своём обещании.
— Я бы с радостью позабыл, да вы, Ярополк Степанович, без конца о нём напоминаете, — вздохнул я и посмотрел на Императора. — Будьте добры протянуть мне ваши изнеженные ручки, — улыбнувшись, сказал я.
Цинь Гуангли, зыркая из стороны в сторону, выполнил мой приказ и спросил:
— Что со мной будет?
— Если честно, то мне ваша судьба не интересна. Вы не только уничтожили будущее своей страны, но и растоптали соседей. — Он собирался возразить, но я защёлкнул на его предплечьях антимагические наручники и резко потянул на себя. — Мне не интересны ваши оправдания. Из-за вашей трусости погибли сотни тысяч человек, а может, и миллионы. Вы это понимаете?
Цинь Гуангли нервно сглотнул и кивнул, повесив голову.
— Вот и славно. Тогда готовьтесь к аудиенции у Императора Романова. Уверен, ему будет интересно послушать о китайской чайной церемонии, а также о том, как вы допустили полномасштабную войну.
— Но вы ведь разграбили… — начал было Тигуань Инь, но договорить не успел.
Телефон Шереметева заливисто затрезвонил, заставив абсолюта вздрогнуть. Шереметев поднял трубку, выслушал что-то несколько секунд и с лёгким удивлением повернулся ко мне:
— Это его величество Иван Васильевич. Он хочет поговорить с тобой.
Я слегка нахмурился, теряясь в догадках, это абсолюты успели доложить о моих успехах в нашей вылазке или у Императора имеются другие наблюдатели? Как бы там ни было, я взял телефон из рук Шереметева и приложил к уху:
— Слушаю, ваше величество.
На том конце провода раздался неожиданно весёлый голос Романова. Его веселье показалось мне совершенно неуместным на фоне кровавой бойни, учинённой по его воле.
— Михаил Даниилович! Великолепная работа, просто блестящая! Родина гордится вами. Сегодня же дарую вам титул князя — за проявленную доблесть.
У меня появилось ощущение, что я попал в паутину. И прямо сейчас ко мне ползёт паук, чтобы вручить «достойную награду». Однако, я добавил радости в голос и произнёс:
— Благодарю, ваше величество. Для меня большая честь…
Император прервал меня, с лёгкой беззаботностью продолжив свою речь:
— Да-да, я знаю, Михаил, знаю. Завтра состоится бал в вашу честь. Хочу лично от вас услышать о том, как вы сумели выжить, — добавив в голос стали, он холодно отчеканил. — И никаких отговорок. Завтра жду вас во дворце.
Я едва сдержал рвущийся наружу вздох. Вот не по душе мне все эти напыщенные засранцы, именуемые «аристократами». Разговоры ни о чём, сплетни и бесконечные интриги. Как вообще можно расслабиться в обществе этих змей? Кстати, об аристократах, точнее, об одном из достойнейших сынов Российской Империи.
— Ваше величество. К сожалению, князь Каменев погиб. Я забрал его тело с поля боя. Подскажите, кому я могу его передать?
Голос Императора сразу же сменился на равнодушный, почти скучающий тон:
— Да, я знаю. Отдай труп гвардейцам, они доставят его родственникам князя. Это уже не твоя забота.
Я слегка ошалел от такого наплевательского отношения и попытался подчеркнуть значимость потери абсолюта: