Завершив трапезу, мы направились к ближайшему металлургическому заводу. Огромные трубы пронзали небо, воздух вибрировал от грохота станков и кипения металла. На проходной нас встретил хмурый сторож. Седые волосы слиплись от пота, а щетина на лице готовилась перейти в разряд пышной бороды.
— Куды прётись? — возмутился сторож, поправив двустволку на плече.
— Прибыли с инспекцией на завод. Мой завод, — пояснил я, показывая сторожу купчую.
— На шо мне эти писульки? Я читать-то и не умею, — отмахнулся он. — Ежели власть сменилась, то топайти, смотрити. Господа хорошии. Мне-то оно чё? Главное, чтоб денюжку платили, да и всё. А кто у руля стоить, енто так. Не маво ума дело, — сторож заискивающе улыбнулся и пропустил нас.
— Так себе тут охрана. Любую чушь расскажи ему, да иди завод взрывай, — прошептал Макар, идя следом за мной.
— Скорее всего, Юсупов уже предупредил персонал, вот нас и пропустили, — пояснил я, осматриваясь по сторонам.
Промышленный объект утопал в грязище, ржавчине и хмурых рожах. Если к последним у меня не было претензий, то с грязищей и ржавчиной нужно что-то делать. Помимо этого заметил, что рабочие трудятся в изношенном до дыр тряпье. Надо одеть их по-нормальному. А ещё…
— Саныч, твою мать! Ты видал, какая температура на датчике? — заорал работяга, размахивая здоровенным гаечным ключом. — Рванёт же!
— Колясик, не мороси. Датчику сто лет в обед. Тукни по нему, он часто затупливает, — устало отмахнулся морщинистый мужик, вытирая копоть с лица.
Молодой настороженно подошел к датчику и тукнул по нему гаечным ключом.
— Хы! И правда. Температура в норме, — отчитался молодой, широко улыбаясь.
— Ну вот. Опыт бьёт… — Саныч замялся и почесал затылок. — Э-э-э… Хрен знает. Чёт там он бьёт. Мож, перекурим?
Я собирался подойти к трудягам и расспросить, много ли на заводе подобных проблем, но не успел. К нам с Макаром неторопливо приблизился мутный тип со стеклянным глазом и небрежной улыбкой на лице.
— Доброго утра, господа, — протянул незнакомец, улыбаясь слегка криво и дерзко. — Не хотите ли позолотить ручку? Для того, чтобы ваши предприятия продолжали исправно и гладко работать?
От такой просьбы я ошалел. Нахмурившись, окинул мужчину взглядом с ног до головы. Ну вылитый уголовник.
— Макар, краску, — улыбаясь, произнёс я, вытянув назад руку.
Незнакомец завис:
— Какую ещё краску?
— Ну вы же хотели, чтобы я позолотил ручку. Сейчас не только ваши ручки покроем позолотой, но и наглую морду, — пояснил я, завершив фразу стальным тоном.
Незнакомец криво ухмыльнулся и расправил плечи:
— Смешно. Вот только смех вам не поможет защитить свои предприятия от забастовок, — холодно произнёс незнакомец.
— А вы, как понимаю, лидер либеральной партии «Свободу тунеядцам и прощелыгам»? — спросил Макар.
— Почти, — хмыкнул мужчина, почесав веко над стеклянным глазом. — Можно сказать, что я профсоюзный лидер здешних заводов. Звать меня Кирилл Вячеславович. И поверьте, без моей помощи экономика региона загнётся.
В его словах была неподдельная уверенность. Но таких уверенных видал я в прошлой жизни. Пока ты играешь по их правилам, вечно будешь в проигравших. А как только решишь переломить им хребет, так оказывается, что эта братия сильна лишь на словах.
— Послушай-ка, Вячеславович, — голос мой прозвучал тихо и жестко, — заводы и без твоей «помощи» продолжат исправно функционировать. Думаю, ты уже знаешь. Но представлюсь на всякий случай. Я новый владелец этих земель. Черчесов Михаил Даниилович, князь и абсолют Российской Империи. — Голос мой стал совсем уже ледяным. — Я не собираюсь платить дань какому-то наглому хлыщу.
Кирилл Вячеславович слегка вздёрнул бровь, несколько секунд внимательно смотрел мне в глаза, затем хмыкнул, будто чего-то подобного и ожидал.
— Ну что тут скажешь? — слегка покачал он головой. — Хозяин — барин.
Он медленно развернулся и, не спеша, двинулся прочь. Макар подошел ближе и шёпотом спросил:
— Мих, может зря его отпускаем? Мало ли, что удумает?
— А ты предлагаешь его прикончить или запереть в подвал?
— Ну-у-у… Нет.
— Вот и я так думаю. Если бы каждого хама я отправлял на тот свет, то уже бы утонул в крови. Ладно, забудь про этого убогого. Идём. Нам нужно многое проверить.
Развернувшись, я уверенно направился внутрь завода.