Но мы стояли в ещё одной комнате. С высокими каменными потолками, с каменной плиткой, разложенной в причудливом порядке, со стенами без каких-либо украшений. Но с одной дверью. Возле стены стояло пять стульев. Мы сели на них. Сначала Эрий, затем я, потом брат, ближе к двери.
Я посмотрела в ту сторону, откуда мы пришли. «Двери» не было.
Откуда-то раздался мужской голос. Его слова звучали во всём пространстве.
- Для прохождения на тест в комнату должен зайти только один человек.
Голос не был лишён души, был живым и похож на наш. Я очень удивилась этому.
- Я первым зайду туда, - героически сказал брат.
- Нет, - сказала я, - я не хочу оплакивать тебя, пускай я зайду первой.
- Мы всё равно умрём, - сказал Эрий, - так какая разница, кто поёдет первым?
Брат зло посмотрел на него. Эрий не совсем прав, есть разница, кто первым умрёт. Кто первым умрёт, не будет страдать, и оплакивать второго умершего. А третий будет оплакивать двоих. Хотя, я сомневаюсь, что Эрий будет нас оплакивать.
- Есть разница, - прошипел Аклэй, - конечно, не для тебя, а для нас, нам не всё равно, кто молниеносно умрёт, но не будет страдать из-за смерти близкого человека, а кто проживёт ещё пару минут или часов.
Эрий промолчал, и отвёл взгляд в сторону. Аклэй сделал то же самое, только по направлению к двери. Я вообще смотрела вперёд, в стенку.
Аклэй встал, и повернулся в мою сторону. Грустно посмотрел на меня, прошептал «Прощай», открыл дверь и прошёл через её порог. Дверь исчезла за ним. Что за пространство такое, что всё исчезает?!
Я не стала его останавливать. Он не хочет страдать из-за моей смерти, что не уберёг меня, но выхода другого нет. Если он так хочет, я не стала его убеждать или уговаривать, брат всё равно настоял бы на своём. Это его выбор. Конечно, я буду очень страдать из-за его потери, но страдать буду недолго, ведь меня ждёт та же участь, что и его.
Неизвестно, что брат там чувствует, дверь же исчезла, а за ней и пространство. Время неподвластно корпорации, оно неумолимо. И вот мы сидим где-то полчаса, а результата всё нет. Я понимала, что шансы невелики, но надежда оставалась. Я не хотела терять ещё одного родного человека. Но пришлось это сделать. Как там сказала Дебора Колон? «Если вы потеряли кого-то из своей семьи, не переживайте! Его вам заменит корпорация». Всё бы ничего, но это она сказала на самой оптимистичной ноте. Как будто это легко, терять родного человека. Но в большей части человечными остались только отступники, остальные потеряли душу, человечность, поэтому им легче что-либо переносить.
Тем временем дверь появилась. Тот же мужской голос провозгласил, что объект номер шестьдесят девять тысяч семьсот сорок пять больше не жизнеспособен.
Эти одиннадцать слов изменили всю мою жизнь навсегда.
Внутри меня будто что-то поломалось. И эта поломка доставляла мне невероятную душевную боль. И вместе с ней ярость. Ярость на того, кто придумал все эти тесты, из-за которых я лишилась семьи и всего самого дорогого.
Теперь моя душа разлетелась на множество мелких осколков, которые впиваются в меня изнутри, раздирают меня, и один осколок, самый большой, врезался мне прямо в сердце.
Внутри меня была пустота, но эта пустота потихоньку начала заполняться гневом. Пустота с торчащими осколками, к которым нельзя дотронуться воспоминаниями, а если попытаться, будет очень больно.
Не было времени плакать. И к тому же слёзы уже давно высохли. Я и так долго оплакивала родителей, всей жидкости в организме не хватит, чтобы оплакать ещё и брата.
Мне больше нечего терять. Я решила зайти в ту проклятую комнату второй. Пускай Эрий проживёт ещё хотя бы полчаса, наслаждается временем, пускай будет пускать его сквозь пальцы, делать с ним, что захочет. Но я хочу, чтобы он обдумал всю свою прожитую жизнь, так как шансов на жизнь больше не осталось.
5 глава
Когда я зашла в комнату, я почувствовала, что дверь за мной исчезла. Пути отступления нет. Есть путь только вперёд.
Комната была без окон, но была достаточно освещена, я видела всё.
Такие же каменные стены, но с выдолбленными ромбами. На полу стояло оборудование. В небольших прозрачных комнатках, закрытых, стояли природные элементы. В одном стояла чаша с водой, во второй, другая чаша, только с огнём, в третьей чаша с землёй, в четвёртой не было чаши, но была установлена какая-то труба, в пятой комнате было вообще пусто.
Слева, за барьером, сидела сама Дебора Колон. Та, которая лишила меня семьи, и та, которая может отнять и мою жизнь или отдать на эксперименты. Она сидела в кресле внутри прозрачного купола. Сбоку купола была дверь, только, наверное, запертая. Прямо там, изнутри на стенках купола, находились сенсорные компьютеры, управляемые с помощью пальцев и жестов. Если бы была моя воля, я бы кинулась вовнутрь того купала, где находилась Дебора, и задушила бы её собственными руками, чтобы её кровь хлынула на компьютер, и он бы вышел из строя. Я это бы сделала не для того, чтобы выжить, а для того, чтобы отомстить за всех погибших: за своих родителей, за брата, и за всё человечество.
Но я этого не сделала.
И не смогла бы.
Всё равно поймали бы раньше этого. Оборудование оснащено чтением мысли.
Я жутко ненавидела Дебору Колон.
Ко мне подошёл мужчина в белом халате. Ему можно было дать лет семнадцать, но это только на вид. На голову выше меня, рыжие волосы, слегка горбатый нос, карие глаза. В них была боль, и была… человечность. Этот человек не был, как остальные, не был бездушным. Он сразу показался мне симпатичным.
Когда он заговорил, я узнала голос, который звучал в той комнате.
- Объект номер шестьдесят девять тысяч семьсот сорок шесть, пройдите, пожалуйста, на платформу.
И он указал рукой на эту платформу. Каменная, тёмная, с небольшими ступеньками.
Когда я пошла в сторону платформы, я почувствовала лёгкий щелчок боли на голове. Я повернулась и увидела, что тестатор держит в своих руках мой волос.
- Это для теста, - сказал он.
Не обратив на это внимания, я возвысилась на платформе. Оторвав взгляд от сенсорного компьютера, Дебора посмотрела на меня.
- Я знаю, что ты меня ненавидишь, но мне всё равно на это, - промурлыкала она сладеньким голоском.
Похоже, не только оборудование умеет читать мысли.
- Конечно, тебе всё равно, ты же уже не человек, ты монстр, - прошипела я.
Так, вот нарываться не надо. Хотя, уже всё равно. Я же и так, и так умру. Но всё равно не надо, а то придумает смерть «получше».
Она склонила голову на бок, посмотрела на меня по-звериному.
- Так, а давайте уже перейдём к делу.
Я промолчала, но она и не дожидалась от меня ответа.
- Полное имя и фамилия.
Отчества в нашем времени нет. Я слышала, что до корпорации оно было. И вообще меня удивило, что Дебору интересуют личные данные.
- Ева Хансли, - ответила я.
Мужчина, а это, наверное, и есть тестатор, записал это.
- Сколько полных лет.
- Пятнадцать.
- Раса.
- Отступник.
Дебора и тестатор удивлённо навострили на меня глаза. Хотя, удивлённо навострил только тестатор. Лицо Деборы не выражало никаких эмоций.
- Второй раз мы видим отступника, - сказал тестатор, - не думал, что их так много осталось.
- Молчи! – закричала на него Дебора.
- Место жительства, - продолжила она.
- Линия отступников.
Тестатор закончил писать, когда повернулся в её сторону, та приказала:
- Начать тест на проверку стихий!
Сама что-то редактировала, писала пальцами. Я видела буквы, слова, предложения, но разобрать, что там написано, я не смогла. Я стояла с другой стороны, все слова, что там были, были повёрнуты другой стороной.
Мужчина отложил блокнот, в который записывал мою анкету, и пошёл к первой кабинке, в которой была вода. Открыл дверь, и я зашла внутрь.
В детстве я чуть не утонула в речке. Ну, как чуть не утонула? Зашла по пояс, испугалась и стала кричать о помощи.