Одна из кладограмм будущего для змеи (снизу вверх): гремучник полосатый, форма с ногами[50], «многоножка», гигантская форма, карликовая форма, летающая форма, три плавающих формы.
Одна из кладограмм будущего для вороны (снизу вверх): ворона, падальщик, «китоглав», хищник, нектароядная форма, болотная форма, бегающая ворона[51].
Птицы и насекомые также находятся в числе потенциальных победителей. Многие виды птиц, ныне преуспевающие в городской и сельской местности, могут стать исходной группойдля множества новых видов. Успешные формы вроде ворон, голубей и воробьёв могли бы породить большое эволюционное многообразие потомков. Среди всех птиц вороны кажутся наилучшим образом приспособленными к сосуществованию с человеком, и они могли бы быть в числе самых успешных в процессе образования новых видов – доминирующими видами новой фауны эпохи восстановления.
Группы, упомянутые выше, хорошо знакомы всем. А как же быть с совершенно новыми типами существ, вроде причудливых цеппелиноидов – группы, которая помогла бы создать интересные телепередачи или чудесные фантастические книги? Разумно ли ожидать существ совершенно нового типа, с новым планом строения тела?
«Кембрийский взрыв» и ожидание новизны
История жизни, как и любая история, протекает как вектор времени. И, как в любой истории, никогда не происходит никакого возврата назад, по крайней мере, никаким значительным образом. События и их история создают необратимые изменения, которые делают уникальным каждый срез времени, поскольку он тянется последовательно из будущего через настоящее в прошлое. В контексте будущего эволюции, похоже, никогда не будет Эр рыб, рептилий или млекопитающих, даже отдалённо напоминающих те, которые наступали в прошлом нашей планеты. Вот точка зрения, которую отказываются принимать защитники природы: Эра гигантских млекопитающих завершилась. Больше никогда не будет африканского вельда с богатым набором видов млекопитающих, ныне запертых в охотничьих парках Африки, и достаточно скоро в Африке вообще может не остаться никаких охотничьих парков. Даже если бы мы смогли так или иначе моментально убрать всех людей с планеты, было бы сомнительно, что положение дел вернулось бы к состоянию, в котором оно было 50000 лет назад, в начале конца Эры гигантских млекопитающих.
Но, если оставить в стороне возвращение в любую из эр прошлого, если человечество будет внезапно убрано с планеты, можем ли мы рассчитывать на то, чтобы увидеть новые планы строения тела? Действительность состоит в том, что с кембрийского периода, 500 миллионов лет назад, было совсем немного настоящих эволюционных новшеств. Хотя завоевание суши позволило позвоночным и членистоногим – двум наиболее успешным типам наземных животных – породить в процессе эволюции, а затем испытать новые варианты форм, они были лишь модификациями уже существующих планов строения тела, и даже это эволюционное приключение, похоже, находится гораздо ближе к своему концу, чем к началу. Птицы – последний из эволюционировавших классов позвоночных, и они сделали это почти 200 миллионов лет назад. И всё же, наверное, есть ожидание того, что возникнет нечто, в целом новое. Отчасти это ожидание основывается на том, что случилось в далёком прошлом, когда цена эволюционной новизны была невелика, во время события, названного «кембрийским взрывом».
Одна из кладограмм будущего для свиньи (снизу вверх): свинья, генно-инженерная форма, носорогоподобная свинья, водная свинья, карликовая форма, жирафоподобная форма и форма, питающаяся мусором.
В течение первых 3,5 миллиардов лет своего существования наша планета была лишена животной жизни, и на ней не было животных, достаточно крупных, чтобы оставить видимый след в летописи окаменелостей, на протяжении ещё полумиллиарда лет после этого. Но, когда 550 миллионов лет назад, животные, наконец, вырвались на сцену в океанах, они сделали это, фигурально выражаясь, взрывным образом, во время относительно внезапного события, известного как «кембрийский взрыв». В течение относительно короткого времени все типы (большие категории животных, характеризующиеся уникальным планом строения тела, такие, как членистоногие, моллюски и хордовые) животных, которые существуют в настоящее время, либо появились в процессе эволюции, либо впервые появились в летописи окаменелостей. Неоспоримые ископаемые остатки животных никогда не были обнаружены в слоях осадочных пород возрастом более 600 миллионов лет, независимо от того, где на Земле мы будем искать. Однако же окаменелости животных одновременно и разнообразны, и встречаются в изобилии в породах возрастом 500 миллионов лет, и они включают представителей большинства типов животных, всё ещё существующих на Земле. Похоже, что в течение отрезка времени длительностью, возможно, 20 миллионов лет или менее, наша планета претерпела превращение из места, лишённого животных, которые могли быть различимы невооружённым глазом[52], в планету, изобилующую беспозвоночной морской жизнью, сравнимой по размерам почти с любым видом на Земле в наши дни.
50
Повторное появление у змей ног (или ластов) выглядит невозможным или крайне маловероятным эволюционным шагом, особенно если в мире будущего останутся ящерицы, у которых уже есть ноги. –
51
Много ли видов птиц с птенцовым типом развития утратило способность к полёту? Превращение птенцовой птицы в бегающую форму выглядит маловероятным уже хотя бы из-за того, что родители будут привязаны к гнезду на всё время выкармливания птенца. –
52
Здесь автор несколько абсолютизирует и сгущает краски, поскольку даже во время написания этой книги была известна богатая докембрийская фауна из разных мест земного шара, включающая, в том числе, достаточно крупных животных, вполне заметных невооружённым глазом: их размер измеряется сантиметрами и десятками сантиметров –