Вот сценарий, уже выдвинутый несколькими учёными (и писателями-фантастами), который потенциально может привести к появлению нового вида человека, или, по крайней мере, новой внутривидовой разновидности. Некоторые родители позволяют генетически изменить своих нерождённых детей, чтобы улучшить их интеллект, внешность и продолжительность жизни. Давайте предположим, что эти дети настолько же умны, насколько долговечны – у них коэффициент интеллекта равен 150, и максимальный возраст – тоже 150. В отличие от нас, эти новые люди могут размножаться на протяжении восьмидесяти лет или более. Таким образом, они произведут больше детей – и, поскольку они умны и долго живут, они накапливают состояние не такими способами, как мы. Очень быстро на этих новых людей будет оказываться давление, и они будут размножаться лишь с другими представителями того же рода. Столь же быстро они станут изгоями из-за своего поведения. Благодаря возможной стихийно сложившейся географической или социальной сегрегации того или иного рода мог бы произойти дрейф генов, и, спустя достаточное время, стала бы возможной дифференциация этих форм в новый вид человека.
Дайсон среди машин
Люди больше не просто изготовители инструментов. Теперь мы ещё и изготовители машин, и не все машины, которые мы делаем, могут рассматриваться как инструменты. Наша манипуляция машинами – или их нами – это то, что создаёт самые глубокие эволюционные изменения у нашего вида с помощью, возможно, даже менее предсказуемых способов, чем наше использование генетических манипуляций. Не простые морфологические изменения, и даже не поведенческие изменения (хотя это тоже могло бы случиться), но изменения со столь же далеко идущими последствиями, как первое обволакивание одной бактерией другой, которое произвело симбиотический побочный продукт, ныне известный как эукариотическая клетка – ключ к животной жизни[62]. Является ли окончательным этапом эволюции нашего вида эволюция симбиоза с машинами? Эту перспективу обсуждали многие авторы, но в конце двадцатого века, возможно, никто не сделал этого таким запоминающимся образом, как Джордж Дайсон, особенно в его книге «Дарвин среди машин: Эволюция мирового разума» (Darwin among the Machines: The Evolution of Global Intelligence).
Подзаголовок книги Дайсона подытоживает возможные тенденции в будущем нашего вида. Но, согласно Дайсону, тот мировой разум будет не продуктом дарвиновской эволюции, действующей среди сливающихся друг с другом популяций Homo sapiens, а возникнет через сложившийся в наши дни симбиоз с машинами, которые мы строим: «Всё, что делают человеческие существа, чтобы облегчить пользование компьютерными сетями, в это же самое время, но по иным причинам, облегчает компьютерным сетям пользование человеческими существами».
В научно-фантастических книгах и фильмах этот вид симбиоза изображается в виде машины и человека, связанных кабелями – связь проводов и нейронов выступает как общий проводящий путь для электронов. Может ли такое соединение увеличить интеллект, если это вообще возможно? Специалисты по нейроанатомии утверждают, что такая связь – вопрос лишь времени и денег, и что главной выгодой такой связи будет возросший объём памяти – возможность для индивида немедленно получить доступ к коллективному знанию. Но являются ли память – и данные – интеллектом? Дайсон замечает, что Г. Дж. Уэллс думал над этим вопросом в течение своей жизни и пришёл к выводу, что мировой разум некоторого рода является единственной надеждой на улучшение дел для человечества. Уэллс предрёк, что вся память человечества вскоре будет доступна каждому индивиду. С точки зрения Дайсона, «Уэллс считал память не приложением к разуму, а сущностью, которая формирует сам разум».
Те из нас, кто использует компьютеры в повседневной жизни, испытывали некоторую нехватку памяти в своих системах, будь это оперативная память или место на жёстком диске, и такие неприятности неизменно отвлекают внимание от каких-то других задач, нарушают нашу концентрацию, требуют непредвиденных изменений в деятельности. Легко заметить, как дополнительные ресурсы памяти – или дополнительные воспоминания – изменили бы мир и способ его ощущения нами. Но усилит ли это интеллект? Большинство мыслителей, которые занимаются этим вопросом, уверяет нас, что усилит, хотя и способами, которые могут быть неощутимыми для нас, возможно, потому, что усиленный, встроенный в сеть разум работал бы в масштабах времени, отличных от наших, и, таким образом, это было бы незаметно для нас. Как замечает Дайсон, он мог бы также действовать способом, отличающимся от того, каким действует дарвиновская эволюция:
62
Стоит напомнить, что грибы и растения также относятся к эукариотам, так что масштабы последствий были ещё больше, вплоть до изменения состава атмосферы Земли. –