— Нам же потом легче будет, Шеф! — не отставал от Генши Спец, — японцы, сто раз подумают — прежде чем, в нашу Гражданскую, свой длинный самурайский нос засунуть.
Специально приехавшие под это дело Нельсон и Моби Дик, приводили экономические аргументы:
— Отстоим Сахалин, Шеф, значит будем контролировать рыболовство в Охотском море… А, это знаешь, какие деньжищи?! — давил всем своим весом на мой любимый мозоль Нельсон.
Моби Дик тыкал мне под нос проект организации на Дальнем Востоке «Восточного промыслово-промышленного товарищества» с базой в Находке и Петропавловске-На-Камчатке:
— Смотри, Дмитрий Павлович: если выгорит, то завалим рыбой и морепродуктами не только российский Дальний Восток и Сибирь — но и, Китай, Японию с Кореей, тихоокеанское побережье Штатов! Южную Америку…
Я, недоверчиво хмыкал, листая:
— А, ты «поднимешь» ещё и, это? Что-то я сомневаюсь…
— Подниму! Даже, не сомневайся.
Блин, вот же неуёмный… Был. Мало ему было, на его Севере заморочек со своим «СПОЛОХом»».
Нет, не срослось у Моби Дика — ещё и, Дальний Восток «поднять»! Сразу после этой войны, внезапно тяжело заболел он и скоропостижно скончался, а прах его — по завещанию, угомонился-успокоился на дне Баренцева моря…
Я внимательно ознакомился с их планом и дал «добро» на эту операцию присвоив ей кодовое название «Последний самурай»:
— Хрен с вами — дерзайте! Всю плешь, уж проели своими Того с Куроки…
Тем более, от меня никаких особенных «капитальных» вложений не требовалось — на кладах, пиратстве и морских ресурсах, «морской сектор» поднял нехилую деньгу и, уже переходил к собственному «большому» судостроению, строя судостроительную верфь, порт и целый город Северодвинск в соответствующем ему месте.
Меня — если что, могли бы спонсировать!
Предыстория такова:
Готовясь к мирным переговорам с Россией, японцы решили приобрести себе «лишний козырь» — захватить «всероссийскую каторгу», сиречь — остров Сахалин. В «реальной» истории, это им воистину играюще — почти без сопротивления с российской стороны, удалось.
На остров, всё население которого состояло из тридцати тысяч человек — в основном, отбывающих наказание за «особо тяжкие» каторжников или «вечных» ссыльнопоселенцев, при поддержке эскадры — в пятьдесят с чем-то боевых и вспомогательных кораблей, с двадцати двух транспортов высадилась целая японская пехотная дивизия — обладающая богатым боевым опытом всё ещё продолжающейся Русско-Японской войны…
На горстку слабо вооруженных «пердянками» русских — все «силы самообороны» острова не превышали трёх тысяч «бойцов», в основном из гражданских и каторжных, навалилась закалённая в боях за Порт-Артур Тринадцатая Сендайская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Харагучи — два полка пехоты, полк кавалерии, два десятка пушек да дюжина пулемётов.
Вместе с носильщиками — кули, силы вторжения насчитывали около сорока тысяч человек.
Даже численно, японцы превосходили силы защитников Сахалина в пять-шесть раз!
Подготовлены японцы были безукоризненно.
Каждый солдат — по большей части ветеран Порт-Артура, имел современную скорострельную и дальнобойную «Арисаку», сто двадцать патронов в трёх подсумках на поясе, запас риса на двое суток и, даже — запасную обувь!
Благодаря специальным носильщикам, японцы были весьма мобильны в сахалинской тайге и, могли проникать, даже в самые её глухие дебри — не теряя при этом боеспособности.
Каждый, самый паршивый японский унтер, имел при себе бинокль, часы, компас и карту местности — чего, не у каждого российского офицера наблюдалось в комплекте. Вообще, эффективностью японской разведки можно было только восхищаться — японские карты, на порядки превосходили точностью и обилием подробностей российские! По японским картам можно было воевать, по русским — искать направления…
План обороны, разработанный генерал-лейтенантом Ляпуновым — военным губернатором острова, был вполне реалистичный. Предполагалось, «заманивая» неприятеля вглубь острова, совершать партизанские вылазки на его тылы — всего лишь делов! Главное было, до окончания мирных переговоров, удержать хотя бы часть территории острова — чтоб японцы не могли на него претендовать…
Готовясь к обороне острова, на Сахалине было организовано несколько «партизанских» отрядов, численностью до двухсот человек, сформированных из немногочисленных воинских команд, моряков с затопленного ещё летом четвёртого года в Корсаковском Заливе[118] крейсера «Новик» и добровольцев-каторжан, надеявшихся на уменьшение срока а то и вообще — амнистию от Государя-Ампиратора.