Шесть раз на протяжении истории существование евреев оказывалось под угрозой. И всякий раз евреи преодолевали ее и сохранялись как народ, идя навстречу следующей напасти.
Первой такой угрозой был языческий мир. Евреи представляли собой тогда маленькое кочевое племя. Они были своего рода статистами на мировой сцене, затерянными среди таких действующих лиц, как Вавилония, Ассирия, Финикия, Египет, Персия. Каким образом они сумели выжить и сохранить свою культуру в течение семнадцати столетий, среди непрерывных схваток и взаимного уничтожения всех этих великих держав? За это время они не раз оказывались на грани исчезновения. И спасло их не что иное, как те идеи, которые они выдвигали в ответ на каждую очередную угрозу своему существованию.
Пережив семнадцать веков блужданий, рабства, массовых уничтожений и изгнания, евреи снова вернулись на свою родину, – лишь затем, чтобы немедленно вступить в греко-римский период своей истории. И снова оказаться перед угрозой уничтожения. На этот раз они уцелели просто чудом. Все, к чему прикасалась Эллада в эти годы своего сказочного величия, тотчас эллинизировалось, не исключая и самих покорителей Эллады – римлян. Греческая религия, литература, искусство; римские легионы, законодательство и система правления – все это наложило неизгладимую печать на весь цивилизованный мир. Но стоило римским легионам потерпеть поражение, и эта великая культура стала рушиться и погибла. Народы, покоренные сначала греками, а потом римлянами, исчезли. Новые нации силой оружия завоевали свое место под солнцем. Одни лишь евреи выжили – и не силой своего оружия, а благодаря силе связующих их идей.
Третью угрозу еврейству представляло собой явление единственное и не имевшее себе равных в истории. Евреи оказались перед фактом возникновения двух течений иудаизма. Один из них сложился в Палестине, а другой зародился в диаспоре (от греческого слова, переводимого как «рассеяние» и означающего ту часть еврейства, которая была рассеяна в нееврейском мире за пределами Палестины). Со времени изгнания евреев из Иерусалима вавилонянами в 6 в. до н.э. и вплоть до их освобождения из гетто в 19 в. н.э. еврейская история – это непрерывный процесс дробления народа на все более мелкие группы, рассеянные по громадным пространствам среди совершенно различных культур. Что сохранило евреев от ассимиляции и исчезновения в море чужих народов, их окружавших?
На это испытание евреи ответили созданием религиозного кодекса – Талмуда, который стал объединяющей силой и вдохновляющей идеей нации. То был «талмудический период» еврейской истории. Почти пятнадцать веков Талмуд незримо управлял всем течением еврейской жизни.
В седьмом столетии нашей эры иудаизм дал начало новой религии – исламу, созданному Магометом, – и это был четвертый вызов, брошенный еврейству. В течение каких-нибудь ста лет мусульманская империя превратилась в серьезного соперника западной цивилизации. Но и в рамках этой религии, приверженцы которой ненавидели христиан с никогда не ослабевавшей силой, евреи ухитрились не только выжить, но и подняться к вершинам величайших литературных, научных и интеллектуальных достижений. В этот период появились евреи – государственные деятели, философы, врачи, ученые, торговцы и бизнесмены-космополиты. Арабский язык стал языком их повседневного обихода. В ту эпоху возник и тип еврея—бонвивана и волокиты, который сочинял не только научные и философские труды, но и любовные элегии. Но прошло семь столетий, и маятник качнулся в противоположном направлении. Мусульманский мир рухнул, и еврейская культура в исламской цивилизации рушилась вместе с ней.
Пятой угрозой были средние века. То было мрачное время не только для евреев, но и для христиан. Двенадцать веков евреи сопротивлялись угрозе полного истребления. Все нехристианские народы, покоренные во имя Креста, преклонили перед ним свои колени – кроме евреев. И вот на исходе двенадцати мрачных столетий евреи появились вновь, сохранив свою духовную и культурную жизненную силу. Идеи, завещанные им их великими мыслителями, прошли проверку временем и доказали свою жизнеспособность. Когда пали стены гетто, евреям понадобилось не более одного поколения, чтобы превратиться в неотъемлемую составную часть западной цивилизации. Всего лишь за одно поколение, еще не успев забыть тесные улочки гетто, евреи стали премьер-министрами, промышленными магнатами, военными деятелями и лидерами того интеллектуального авангарда, которому суждено было преобразовать духовную жизнь Европы.
Шестой угрозой послужило само новое время. Возникновение национализма, капитализма, коммунизма и фашизма в 19-20 веках в дополнение к новой заразительной болезни западного сознания – антисемитизму представляло собой особую угрозу для евреев. Перед лицом этих новых испытаний возникла необходимость выработать новые средства самосохранения. Окажутся ли эти средства достаточными? На этот вопрос может ответить только будущее.
Итак, еврейская история развертывалась на фоне не одной, а, по меньшей мере, шести цивилизаций. Этот факт противоречит утверждениям многих исторических школ, которые считают, что любая цивилизация, подобно всякому живому существу, живет только один раз и срок ее существования – пятьсот, от силы тысяча лет. Однако евреи, как мы видим, живут уже четыре тысячи лет. У них была не одна, а шесть разных культур в рамках шести различных цивилизаций и, скорее всего, будет и седьмая. Как согласовать этот факт с теорией?
Существует восемь основных способов изучения истории, каждый из которых исходит из иных принципов. Как правило, историк выбирает тот аспект истории, который отвечает его представлениям, и проводит ту точку зрения, которая кажется ему наиболее правильной. Мы будем пользоваться всеми этими способами, за исключением первого – «антиисторического», или «фордовского». Генри Форд однажды заявил, что вся история – это «ненужная дребедень». Если хочешь получить какую-нибудь справку, то всегда можно нанять для этой цели профессора, который мигом даст ответ. В «фордовской концепции» история рассматривается как нагромождение не связанных друг с другом событий, куча имен, дат и сражений. Она не содержит ни уроков, ни откровений.
Второй способ рассмотрения истории может быть назван «политическим». В этом случае история рассматривается как последовательность династий, законодателей, войн. Правители сильны или слабы, выигрывают или проигрывают войны, законы хороши или плохи, все события выстраиваются в безукоризненном порядке от А до Я, от двухтысячного года до н.э. вплоть до двухтысячного года н.э. Именно в таком виде историю, как правило, преподают в школах.
Третий подход – географический. Эта школа учит, что климат и почва предопределяют формирование национального характера. Идея эта впервые возникла у греков. Даже и сегодня многие считают, что единственный подлинно научный путь объяснения социальных черт человечества состоит в изучении физической среды – топографии, почвы, климата. Еврейскую историю было бы весьма затруднительно объяснить на основе этой теории. Евреи обитали чуть ли не во всех климатических зонах. Тем не менее, они ухитрились сохранить общую этническую идентичность и культуру. Это особенно очевидно в нынешнем Израиле, где еврейские изгнанники, собравшиеся со всего мира – из Азии, Африки, Европы, Америки, – в течение одного поколения сливаются в единый народ. Тем не менее, нельзя отрицать, что географические факторы изменили или модифицировали многие черты и особенности поведения евреев.
Четвертый способ интерпретации истории – экономический. Это Марксова школа. Она утверждает, что ход истории определяется способом производства товаров. Представим себе, говорит марксист, что экономика феодального общества преобразуется в капиталистическую. Новый, капиталистический способ производства, утверждает марксист, повлечет за собой изменение социальных институтов страны – ее религии, этики, морали, системы ценностей, поскольку возникнет необходимость оправдать и освятить новые принципы экономики. Аналогично, если капиталистическая страна становится коммунистической, в ней тоже начнутся – автоматически – изменения культурных и социальных институтов, имеющие целью утвердить новый способ производства. Эти изменения будут продолжаться до тех пор, пока новый образ жизни не станет повседневностью.