Арендатору передавалась вся полнота феодальной власти, вплоть до права «судить и рядить бояр путных, также всех крестьян наших, виновных и непослушных, наказывать денежными пенями и смертью, по мере поступков»[8]. Хотя иногда таким арендаторам, облеченным всей полнотой феодальной власти по отношению к крестьянам, и случается становиться жертвой произвола магнатов, арендаторы-евреи всеми своими классовыми интересами, всей своей хозяйственной практикой смыкаются с феодальной верхушкой польского общества.
Даже по своему внешнему облику, по одежде, они почти не отличались от польских шляхтичей. Кардинал Коммендони, посетивший Украину во второй половине XVI в., отмечал, что евреи, владеющие землями, в нарушение постановлений церковных соборов, не носят на своей одежде никаких знаков, отличающих их от христиан и даже носят саблю — признак принадлежности к шляхте[9].
Польский еврей.
Со старой итальянской гравюры.
Совершенно очевидно, что эти евреи-арендаторы, максимально увеличивая доходность феодальных латифундий и деля эти доходы с магнатами, соответствующе увеличивали и феодальный гнет, тяготевший над хлопами. Арендатор не был заинтересован в сохранении в течение длительного срока доходности имения на определенном уровне. С точки зрения хозяйственных интересов землевладельца-феодала, полное разорение крестьян, приводящее к утрате ими инвентаря и к бегству из деревни, было чрезвычайно невыгодно. В ином положении был арендатор, стремившийся в течение срока своей аренды выкачать из объектов своей эксплуатации максимум доходов. Как указывают исследователи крестьянского быта того времени, у арендаторов наблюдалось повышение тяжести барщины в шесть раз против «нормальной»[10] (в имениях, эксплуатируемых без арендаторов). И это относится ко всем арендаторам вне всякой зависимости от национальности и религии: арендаторы не евреи из польских шляхтичей или украинских мещан были, конечно, не лучше арендаторов-евреев.
Но эти еврейские крупные арендаторы, откупщики и т. д., этот сравнительно небольшой по численности, но очень заметный по своей социальной и политической роли слой евреев не стоит изолированно внутри еврейского общества: он обрастает значительным кругом своих соплеменников — субарендаторов, мелких откупщиков, управляющих, приказчиков. Эти последние находятся в полной экономической и социальной зависимости от своих более знатных и богатых единоплеменников и являются объектом их эксплуатации. В арендном договоре, заключенном с феодалом, «жидом Турейским Абрамкой» (1595), среди объектов, передаваемых ему в эксплуатацию, отмечались «жиды с получаемыми от них доходами»[11]. Таким образом, все эти «жиды» (очевидно, мелкие откупщики, корчмари и т. д.) оказываются в положении тягловых и полукрепостных: они полностью зависят от произвола арендатора. Но по отношению к крестьянам вся эта масса евреев, зависимых от главного еврея-арендатора, выступает в роли панских пособников. Чем больше давил на них хозяин-арендатор, а через него сам ясновельможный пан, беспечно проматывавший в столице или за границей свои доходы, тем туже завинчивали они феодальный пресс над крестьянством в стремлении и надежде отжать и для себя что-нибудь от кровавого крестьянского пота.
Эта связанная непосредственно с панско-магнатским землевладением часть еврейского населения Украины была разбросана мелкими островками в обширном украинско-хлопском море.
Известная «дума» вспоминала:
«Як жиды рандари всі шляхи казацькі зарандовали, на одній мілі