Сколько взяло христианство у самых разных языческих культур — трудно сказать. Этой теме посвящают книги, учебники, чуть ли не целые библиотеки. «В самом язычестве не было данных для внутреннего роста, для воспитания в себе начал универсализма»{46}. Но элементы античной языческой культуры прослеживаются в самой планировке христианского храма — в его трехчленной планировке, в его убранстве — статуях, иконах, фресках, алтаре, сосудах. Античность в эту пору проникла и в иудаизм — вспомним изображения людей, мозаики в синагогах… Сама традиционная поза Богородицы с младенцем напоминает поздние изображения Изиды, о чем тысячу раз говорили пламенные атеисты, разоблачавшие сказки о Боге.
Христианство не родилось из иудаизма как его секта — это неправда. Христианство возникло на маргиналии, на стыке нескольких культур. Если даже можно сказать что оно возникло в иудаизме, то не в том фарисейском, ортодоксальном, а во вселенском иудаизме диаспоры, который был открыт диалогу со всеми и находился под сильнейшим влиянием античной культуры.
Огромной империи необходима была религия, которая сплотит ее разноплеменное, разнородное население. Этому разноплеменному, разноязыкому сборищу необходимо было нечто простое, понятное самому малокультурному человеку — и в то же время глубокое. То, что преобразит его жизнь.
Людям, которые уже критически отнеслись ко всем языческим культам, нужно было сделать следующий шаг: создать религию рефлексивную, духовную. Веру, которая по своей внутренней сложности соответствовала бы новому опыту жизни.
Античная культура вырвала человека из общины и рода. Римские юристы не знали принципа коллективной ответственности, а только индивидуальную. За свои поступки каждый человек отвечал лично, сам.
Христианство предлагало то же самое — личный, индивидуальный путь спасения.
Люди античной Римской империи хорошо знали, что мир населяет множество народов и невозможно сказать, что какой-то из них выше или лучше остальных.
«Несть ни эллина, ни иудея пред ликом Моим», — отвечало человеку христианство.
Человеческая душа сложна, многопланова, различна… Душой надо уметь управлять, учил опыт.
Христианство предлагало исповедь, рефлексию, «стояние перед смертью» в осознании своей конечности и бесконечности одновременно.
В христианстве отразился опыт жизни в эллинистических государствах, потом в Римской империи, опыт мистических исканий народов Переднего Востока. Опыт соединения этих духовных исканий и опыта совместной жизни в одном огромном государстве.
Такая религия была необходима — и она появилась. Христианство — очень своевременная религия. Именно поэтому оно так быстро, по историческим меркам — стремительно, прошло путь от крохотной общины до религии большинства и до положения государственной религии.
Причем ведь тогда, в I–III веках по Р.Х., вовсе не одно христианство пыталось стать религией всех людей. На стыке иудаизма, ранних форм христианства, восточных культов, митраизма и зороастризма, разных вариантов язычества появлялись такие причудливые религии, что только диву даешься. Хорошо, что большая часть из них просуществовала недолго.
Багауды, например, даже считали себя христианами, но понимали христианство куда как оригинально. Багауды были уверены, что мученическая смерть приводит человека прямо в рай. В результате шайки багаудов стали бедствием во всей Северной Африке. Подкараулив одинокого проезжего или прохожего, они под страхом смерти вручали ему здоровенную дубину:
— Убивай нас!
Несчастный путник убивал багаудов, обеспечивая им Царствие Небесное, а что он сам, по совершении страшного греха, должен был попасть в ад — это уже была его личная неприятность, багаудов нисколько не волновавшая. Как будет жить нормальный человек с опытом убийства нескольких людей, волновало их ничуть не больше. Трудно сказать, что же это — безумие, культ объективно сатанистский или же попросту своеобразное преломление христианства в сознании людей уголовного мира.
Или вот, например, мандеизм, намного менее кровавый и жуткий, чем вера багаудов. Верующие чтут в мандеизме Манда-д-Хайя, светлую силу, Иоанна Крестителя считают истинным пророком, а вот Христа, Авраама и Моисея — ложными пророками. Мандеизм был силен в I веке по Р.Х., потом угас и почти исчез с лица земли. Но небольшие общины мандеистов до сих пор существуют в Иране и Ираке.
Были и другие, еще более экзотичные религии, но говорить о них можно долго, и это отдельная тема.
А самое главное — евреи-то ведь принимали участие решительно во всех этих духовных течениях… То есть тут, опять же, в любой момент можно сказать, что апостолы или иудеи, ударившиеся в мандеизм, — это евреи «неправильные», «ненастоящие», не такие, как «надо». Спорить я не буду, а только кротко, как подобает жалкому гою, замечу: никто не уполномочивал ни господ раввинов, ни господ хасидов, ни господ сотрудников Симхона и Оросира судить, какие евреи настоящие, а какие нет. Все эти определения вы сами придумали, малоуважаемые. Поэтому вы занимайтесь своими делами, господа, не отвлекайтесь от своих сверхважных занятий, а мое дело констатировать — евреи в I–III веках по Р.Х. участвовали практически во всех духовных течениях, возникавших на громадной территории Римской империи.