Обвинение же евреев в алчном стремлении к наживе провозглашается бессовестным, и во всех современных грехах евреев виноваты и ответственны сами христиане. Каково положение, например, ну хоть христианского низшего населения Галиции, в которой теперь, по последним известиям, свыше 800 тыс. евреев на 6 миллионов всех жителей, и в которой не только вся торговля и ремесла, но и значительная часть земельной собственности перешли в еврейские руки, – народ же совсем обеднел, и общее экономическое состояние Галиции приходит в совершенный упадок! Галицкому народу, по смыслу речей еврейского публициста, следует только радоваться и приговаривать: “Как утешительно мне услаждать своим телом и своею кровью жизнь панам-евреям и разоряться в их пользу: ведь это сам Бог поручил им набежать ко мне в таком множестве, разорять меня и пановать надо мною, – но прискорбно, что все-таки я доставляю евреям лишь легковесное и поверхностное удовлетворение: порученное самим Богом моему попечению маленькое слабое племя израилево утверждает, что ему этого мало!”
Возложив такие “братские” обязанности на христиан по отношению к еврейскому племени, “Русский еврей”, казалось бы, должен был признать таковые же обязанности за евреями по отношению к христианам. Но об обязанностях последней категории газета совсем умалчивает. Можно было бы требовать по крайней мере, чтоб таковое проповедуемое евреями братство вело к теснейшему соединению их с народностями – хоть в государственном отношении. Но “Русский еврей” и вообще еврейские органы печати не даром следят “за прогрессом” и довольно ловко пользуются модной доктриной космополитизма. Она им на руку; во имя либеральных доктрин и гуманизма требуют они для евреев равноправности с господствующим населением государства, не только гражданской, но и политической, а во имя “прогресса” стоят за космополитический принцип, благодаря которому освобождают себя от уважения к принципу национальности, следовательно, и. от национальной связи со своей христианской родиной. “Не должно быть различия между евреем и православным русским: все они едины, все граждане одного государства, только разных вероисповеданий” – вот что слышим мы от евреев и готовы уже согласиться с этим положением, а затем в том же “Русском еврее” читаем о “необходимости всенародного еврейского единения”, о благовременности воспитывать в евреях сознание своего собственного национального единства и теснее “смыкаться вокруг “Всемирного Израильского Союза”. Мы, со своей стороны, не бросим в евреев камня за такое стремление, признаем его вполне естественным, но именно потому и не доверяем возможности искреннего национально-государственного единения евреев с коренным русским населением Русского государства…
Еврейская газета мимоходом обвиняет нас в том, что мы пренебрегли еврейскими опровержениями книги “перекрещенца” Брафмана о кагале и снова упорно провозглашаем существование кагала. Прежде всего заметим, что укор, брошенный покойному Брафману в том, что он “перекрещенец”, не имеет для нас ровно никакого значения: с нашей точки зрения, еврей, принимающий христианство, не только не изменяет религиозному закону евреев, но лишь исполняет его, лишь повинуется указаниям Библии, – тех книг, которые равно священны для христиан и для евреев, и для христиан еще более, чем для евреев: в глазах последних ведь и апостолы не более как ренегаты! Брафман издал не одни только официальные документы кагалов, подлинность которых евреями отрицается. В №№ 46 и 47 “Руси” 1881 года напечатаны извлечения из его другого обширного труда, где сведения о кагале основаны не на архивных только, а на живых сведениях и личном опыте. Отвергать совершенно существование кагала возможно только в надежде на легковерие тех публицистов, которые не видели евреев иначе как в столицах и не живали сами в городах и местечках западного края. Евреи в Москве и в Петербурге, и евреи там, в этой русской своей Палестине, где они чувствуют себя дома, – это совершенно разные типы. Здесь, например, переход евреев в христианство не производит никакого видимого для нас волнения в еврейской среде, так что столичный наблюдатель готов будет, пожалуй, прославить евреев за отсутствие религиозного фанатизма; но нам доводилось видеть самим, на юго-западе, бешенство еврейской толпы; мы знаем, чему подвергается, например, еврейка, осмелившаяся оставить веру отцов, как буквально осаждается, с трудом обороняемый полицией, дом священника, принявшего несчастную в лоно православия, как нередки бывают случаи истязаний и даже убийства новообращенных! Факт существования кагалов еще недавно был констатирован судебным процессом во Львове, о чем было даже напечатано во многих газетах; да и отрицать кагал значило бы ведь отрицать всякое внутреннее еврейское самоуправление. Но еврейские публицисты, много шумя и придираясь к какой-либо относительно мелкой неточности, только отводят глаза от более серьезных разоблачений и уклоняются от прямого ответа на вопросы, прямо поставленные. Пусть же они ответят нам неуклончиво на следующие вопросы: