«сломали» Кэмби, как удалили за грубость Лэрри Джонсона - короче, пытались, если не
оправдать, то хоть понять! - тема хотя и вечная, но не бесконечная, а вызовов всѐ нет.
Посему Иосси начал говорить о бейсболе, но тут уж - извините! Смотреть, как здоровенные
мужики бьют тяжѐлой дубиной по маленькому мячику, а потом бегают, как сумасшедшие, неизвестно зачем ...
- Эй, Володья, ехай на Хьюз-стрит, угол Бедфорд-авеню. Там тебе будет стоять
молодая полиятычка, хоуматтендант, везешь в Краун-Хайтс, адрес она скажет. Там 6 доллар.
И смотри в боки, туда-сюда, там ТЛС-патруль сегодня, Лѐша звонила.
Только этих ещѐ б......й и не хватало! Заработаешь 6 долларов, а штраф - минимум
500! Да ещѐ попадѐшь на компьютер - пиши пропало! Но и отказаться не получится: все мы
здесь такие, а клиента терять нельзя, кому-то всѐ равно ехать. А очередь - моя! Ладно, Бог не
выдаст, ТЛС не съест!
Нет, день сегодня явно не мой. Только взял клиентку, смотрю - сели на хвост!
Машина у них - без опознавательных знаков, потому сразу и не заметил. И ошибки нет, оба в
полицейской форме, ведут внаглую. А чего им бояться? Но не останавливают, ждут момента
расплаты с клиентом.
- Пшепрашем, пани! - На этом мои знания польского языка почти исчерпаны, но
неважно, она смотрит с симпатией, значит, договоримся. - Пани розумеет по-русски?
- Да, хотя я не очень люблю русских. Но американскую полицию я не люблю ещѐ
больше: я пять годов была нелегалкой, пока не вышла замуж за американского поляка. Что я
должна помочь тебе?
- Ничего сложного, только не плати мне, скажешь, если спросят, что мы - друзья, я
просто подвозил тебя по пути. Меня зовут Володя, фамилия - Гольдин, я живу в Бруклине, на Кони-Айленд, мне - 48 лет.
- O’кей, я - Малгожата Яворска, мне - 40, живу в Краун-Хайтс, мы едем ко мне
домой. Давай, поверни на Кингстон-стрит, прямо, теперь направо и стоп.
Мы оба вышли из машины, полицейские тоже остановились, приготовились. На их
лицах было написано полное удовлетворение: они даже в мыслях не держали, что я могу
отказаться от оплаты уже сделанной работы! И тут Малгожата весело улыбнулась, прыгнула
мне на шею и впечатала такой поцелуй, что я с трудом удержался на ногах!
- Пока, оккупант, это тебе - вместо 6-и долларов! Сдачи не надо!
Она весело засмеялась, взбежала по лестнице небольшого двухэтажного домика, махнула мне рукой и скрылась за дверью, оставив полицию в полном недоумении.
Я сел в машину и тихо тронулся с места. Полицейские резко развернулись и исчезли.
Я внутренне перекрестился (хотя вообще-то надо было перезвездиться?) - пронесло!
...Занятная штука - еврейские праздники. Я только здесь их и увидел, на родине их не
отмечали. Нет, кто-то, конечно, и отмечал, но только дома, втихую, без каких бы то ни было
внешних проявлений. Ну, на Песах бабушка и мама покупали в какой-то полуподпольной
пекарне мацу, но в нашем доме маца мирно соседствовала с обычным хлебом, а покупалась
скорее для всяких вкусных вещей, которые из той мацы делаются. Бабушка мастерски делала
хрэмзлэх, мама - имберлэх и кнейдл. Вот, пожалуй, и все. Не припомню, чтоб отмечались
другие праздники.
Нам, кар-сервисным таксистам, в предпраздничные дни всегда работы по горло. Мы
катаемся по 14 часов, доставляя подарки, мелкие грузы, кошерные продукты по религиозным
семьям. Заказов много. Мешки по 20-30 килограммов, в каждую семью по два-три мешка.
Впрочем, и семьи не как у нас: только детей по восемь-десять, плюс гости.
Мы заранее распределяем районы работы. Мне, скажем, Боро-парк и Квинс, Игорю -
Нью Джерси, Изе - Лонг-Айленд. Другой раз наоборот, чтоб не было обиды.
С Боро-парком проще, этот еврейский район я знаю вдоль и поперек, все авеню и
пересекающие их стриты под номерами, заблудиться невозможно. Адреса просты, как
помидор. Зато ездить по Боро-парку в праздничные дни, особенно вечером - сплошной
кошмар. Улицы узкие, запружены с обеих сторон машинами, а правила движения и парковки
аборигены не то чтобы не признают, но по возможности игнорируют, если им эти правила
мешают. Когда ночью хасид в своем черном одеянии вдруг вынырнет из-за машины или же
вздумает вылезти из нее, то его замечаешь в самый последний момент. Я и сам удивляюсь, как еще никого не задавил. Так вот, развозим мы подарки. Подъезжаю к красивому
двухэтажному дому, затаскиваю мешки с провизией. Холеная молодая хозяйка дальше