Эвридика. Зачем спрашивать, кто я? Как мало значит, кто мы такие…
Орфей. Кто вы? Я прекрасно понимаю, что спрашивать поздно и теперь я уже не смогу вас бросить… Вы внезапно появились на этом вокзале. Моя скрипка сразу умолкла, и вот теперь вы в моих объятиях. Кто вы?
Эвридика. Ведь и я тоже не знаю, кто вы. Но у меня нет желания расспрашивать вас. Мне хорошо. И этого достаточно.
Орфей. Не знаю, почему мне вдруг стало страшно.
Молодая девушка (проходя по перрону). Как? Ты все еще здесь? Матиас ждет тебя в зале ожидания в третьем классе. Если не хочешь неприятностей, крошка, тебе, пожалуй, лучше пойти туда… (Проходит.)
Орфей (выпускает Эвридику из объятий) . Кто такой Матиас?
Эвридика (поспешно). Никто, мой любимый.
Орфей. Вот уже третий раз вам говорят, что он вас ищет.
Эвридика. Это актер нашей труппы. Так, никто. Он меня ищет. Ну и что тут такого, да, ищет. Может быть, ему надо мне что-то сказать.
Орфей. Кто такой Матиас?
Эвридика (кричит). Я не люблю его, дорогой мой, я никогда его не любила!
Орфей. Он ваш любовник?
Эвридика. О, сказать можно все что угодно, это ведь ничего не стоит, одно и то же слово может означать совсем разные вещи. Но я предпочитаю сказать вам правду сама и немедленно. Между нами все должно быть ясно до конца. Да, он мой любовник.
Орфей немного отступает.
О, не уходите. Как мне хотелось бы сказать вам, что я еще маленькая девочка, что я ждала вас. И что ваша рука первой коснется меня. Мне так хотелось бы сказать вам это, что мне даже кажется — пусть это глупо, — будто так оно и есть на самом деле.
Орфей. И давно он ваш любовник?
Эвридика. Не помню. Может быть, полгода. Я никогда его не любила.
Орфей. Тогда зачем же?
Эвридика. Зачем? О, не задавайте вопросов. Когда люди еще мало знакомы, когда не знают всего друг о друге, — кроме того, что могут сказать слова, — тогда вопросы страшное оружие…
Орфей. Зачем? Я хочу знать.
Эвридика. Зачем? Ну что ж, он был несчастен, а я так устала. Я была одинока. А он любил меня.
Орфей. А до этого?
Эвридика. До этого, любимый?
Орфей. До него.
Эвридика. До него?
Орфей. У вас были другие любовники?
Эвридика (с едва заметным колебанием). Нет. Никогда.
Орфей. Значит, это он открыл вам любовь? Отвечайте. Почему вы молчите? Вы же сами сказали, что между нами должна быть только правда, что вы этого хотите.
Эвридика (кричит в отчаянии). Да, но, любимый мой, я не знаю, что причинит вам меньше горя!.. Если я скажу, что это он, которого вы, вероятно, увидите, или другой, который был давно и с которым вы никогда не встретитесь…
Орфей. Но ведь главное не в том, чтобы причинить мне меньше горя! Главное — знать правду!
Эвридика. Ну так вот, когда я была совсем еще маленькой, один человек, иностранец, взял меня почти силой… Это длилось несколько недель, а потом он уехал…
Орфей. Вы любили этого человека?
Эвридика. Мне было больно, страшно, стыдно.
Орфей (помолчав). Это все?
Эвридика. Да, любимый. Вы сами видите, все было так глупо, так унизительно и совсем заурядно.
Орфей (глухо). Я постараюсь никогда о них не думать.
Эвридика. Да, мой любимый.
Орфей. Постараюсь никогда не видеть их лиц рядом с вашим лицом, не замечать на вас их взглядов, их рук.
Эвридика. Да, мой любимый.
Орфей. Постараюсь не думать, что вы были с ними. (Снова обнимает ее.) Вот теперь все начинается заново. И я держу вас в своих объятиях.
Эвридика (совсем тихо). Как хорошо в ваших объятиях. Словно в крепко запертом домике, затерянном среди огромного мира; в домике, куда никто никогда больше но сможет войти.
Он склоняется над ней.
В этом кафе?
Орфей. Да. В этом кафе. Обычно мне бывало стыдно всякий раз, когда люди смотрели на меня, а сейчас я хочу, чтобы здесь было полно народу… Какая это будет прекрасная свадьба! В свидетели мы возьмем кассиршу, самого благородного официанта Франции и того скромного молодого господина в плаще, который притворяется, будто нас не видит, однако я уверен, он нас отлично видит. (Целует ее.)