Если представить вместо гипотетической точки некое сверхмалое протоядро из некоей неизвестной нам сверхплотной протоматерии, то можно согласиться, что Большой Взрыв мог быть. В пользу такой гипотезы говорит существование так называемых нейтронных звезд, у которых плотность материи достигает нескольких миллионов тонн в кубическом сантиметре. Ученые предполагают, что суперплотность звездной материи сохранилась в нейтронных звездах со времен Большого Взрыва.
Теория исключительно божественного сотворения Вселенной выглядит сомнительной, хотя без Разума Вселенной (который, на мой взгляд, не может не существовать) возникновение Универсума, вероятно, не обошлось.
Правда, мы не может также отделаться от вопроса, откуда что взялось: первоначальное протоядро (способное взрываться) или Творец-Бог? Что-то должно возникать из чего-то. Из чего?
Над этой тайной человеческий Разум будет размышлять еще очень долго. Едва ли когда-нибудь тайна будет раскрыта, но правдоподобные гипотезы будут выдвигаться.
Мысли выдающегося физика-теоретика Стивена Хокинга:
«Из представления о том, что пространство и время образуют замкнутую поверхность, вытекают также очень важные следствия относительно роли Бога в жизни Вселенной. В связи с успехами, достигнутыми научными теориями в описании событий, большинство ученых пришло к убеждению, что Бог позволяет развиваться в соответствии с определенной системой законов и не вмешивается в ее развитие, не нарушает эти законы. Но законы ничего не говорят нам о том, как выглядела Вселенная, когда она только возникла, – завести часы и выбрать начало все-таки могло быть делом Бога. Пока мы считаем, что у Вселенной было начало, мы можем думать, что у нее был Создатель. Если же Вселенная действительно замкнута и не имеет ни границ, ни краев, то тогда у нее не должно быть ни начала, ни конца: она просто есть, и всё! Остается ли тогда место Создателю?[1]» [Хокинг С. Краткая история времени: от Большого взрыва до черных дыр. – М.: Изд-во АСТ, 2019, с. 170].
Как Вселенная появилась из «ничего»?
В Интернете сообщается, что в опубликованной в 1973 году статье американский учёный Эдвард Трайон был первым, кто серьёзно, использовал научный подход и задумался о происхождении Вселенной.
То, что широко известно в массах как «Теория Большого Взрыва» представляет собой космологическую модель, описывающую эволюцию Вселенной. В ней речь идёт об образовании первых элементарных частиц, о том, как из этих частиц возникли первые атомы, из которых возникли первые космические объекты и так далее.
Модель Большого Взрыва хорошо описывает то, как наша современная Вселенная развилась из чрезвычайно плотного и чрезвычайно горячего исходного состояния 13,7 миллиарда лет назад. Но она ничего не говорит о том, как возникла сама Вселенная!
На самом деле это фундаментальный вопрос: почему Вселенная вообще существует? Это, конечно, глубоко философский вопрос.
Эдвард Трайон утверждал, что если мы хотим объяснить, как именно родилась Вселенная, то имеем проблемы с причинностью. То есть отношением между причиной и следствием. А также с законами сохранения.
Однажды Трайон сказал: «Вселенная может представлять собой колебание вакуума». В 1973 году в журнале «Nature» была опубликована его статья под названием «Является ли Вселенная флуктуацией вакуума?». Что же такое эта загадочная «флуктуация вакуума».
Все мы знаем, что вакуум – это пустота, это как бы «ничто». И возникает первый вопрос – как это ничто может колебаться или изменяться? Звучит все это очень парадоксально. Однако если речь идёт о квантовой механике, то избежать таких, казалось бы, парадоксальных явлений не удастся.
Всегда считалось, что невозможно просто создать «что-то» из «ничего». Но только не в квантовой механике. Там это вполне возможно. Трайон пишет в своей статье: «В квантовой электродинамике электрон, позитрон и фотон могут спонтанно возникнуть из вакуума. Когда это происходит, три эти частицы существуют некоторое время, прежде чем аннигилировать, не оставив никаких следов».
Речь идёт о виртуальных частицах.
Квантовая механика занимается в основном статистикой и вероятностями. Например, никто не может точно сказать, где находится та или иная частица в определённый момент времени, и есть возможность только вычислить вероятность, с которой она может находиться в определённом месте.